Алексей Брайдербик - Светлеющие кущи. Миниатюры, отрывки и варианты

Они залечивали порезы, ссадины и раны, но не лекарствами и бинтами, а деталями от часов, стрелками, циферблатами. Они сгребали их в приличные горки и поглощали. И, как ни странно, это по-своему помогало. В перерывах между приемом таких «лекарств» отец и дядя задавали им одинаковые вопросы: «Время, так же как и мы, залечивает раны, порезы и по кускам собирает свою амуницию?»

Я чувствую, что обязан помочь им, и для начала мне надо найти для отца и дяди новые доспехи.

.

Я очень целомудренный человек и боюсь поддаться греху. Я окружен людьми, которые часто грешат. Раньше всё было иначе, когда-то давно это я был заядлым грешником, окруженным праведниками. Так они хором говорили, приходя ко мне. И я верил.

А теперь я расскажу о человеке, которого стал преследовать. Моя немилость к нему велика. Я страшно ополчился на него. Я преследую его уже очень долго, почти две недели. Так чем же этот человек навредил мне? Оскорбил? Поступил неправильно по отношению ко мне? Да, кое-что он натворил, но пусть это останется между мной и им.

Мое преследование началось так. Мы стояли лицом друг к другу на площадке возле какого-то высокого здания, вдруг он резко развернулся и быстро побежал в сторону парковой аллеи. Там негде спрятаться, аллею образуют невысокие деревца с тонкими стволами и два ряда коротко стриженных кустов. Человек может только пробежаться по ней от начала до конца.

Я побежал следом, я не должен был упускать его из виду, я не хотел, чтобы он убежал далеко, а то и вовсе пропал.

Мы миновали аллею и бежали по улицам. Он перемещался от одного фонарного столба к другому, я не отставал. Он забегал за угол одного здания, потом моментально сворачивал за угол другого и скрывался за ним. Но мне хватало сил и выносливости продолжать погоню.

Мы бежали друг за другом по улицам, по которым шли люди. Я заглядывал в лица встречных и при этом на миг упускал из виду свою жертву. Потом вертел головой, отыскивая его среди прохожих. Он поспешно пробирался сквозь толпу, расталкивая людей, подгоняя, сбивая с ног, и успевал на бегу оборачиваться в мою сторону.

Я бежал за ним.

Мы пробежали несколько улиц и проспектов, наконец он свернул в сторону фонтана и понесся вниз по лестнице, ведущей на набережную. Я повторял все его маневры. Добежав до набережной, он внезапно остановился. Я тоже. Он смотрел на реку.

Я знал, что могу причинить ему вред, избить, покалечить. Он это тоже знал и потому пытался убежать от меня. Он был одиночкой, ему не от кого было ждать помощи, никто не мог спасти его от меня. Он отчаянно нуждался в отдыхе и укрытии, однако никакого укрытия для него не было. Кто бы его приютил? Кто спрятал бы?

И он вынужден был бежать и бежать. Может быть, на какое-то время ему удалось бы укрыться от меня, отдохнуть, набраться сил для нового забега, но потом все должно было продолжиться, потому что я всё равно нашел бы его убежище.

Он не первый человек, за кем я гнался. Бывали и другие. Я знал, что рано или поздно он остановится и тогда мы поговорим. Возможно, я сменил бы гнев на сочувствие, негодование на прощение. Но пока что мы оба готовы были бежать снова. Он увидел, что я наблюдаю за ним, повернулся и побежал еще быстрее, чем прежде. Я глубоко вздохнул и побежал за ним.

Об этом не говорят, хотя я считаю, что некоторые вещи надо размещать на площадях и на пересечении сразу нескольких проспектов, так вот об этом не говорят, но существует культура и правила питья водопроводной воды из кружки. Их практически никто не соблюдает. Я знаю, что это безрассудно, но людей не переубедишь, хотя с водой они часто имеют дело. Я, например, в детстве соблюдал и культуру, и правила питья водопроводной воды из кружки. Временами это было обременительно. Как говорится, начни спорить с обстоятельствами и засеки время, через которое ты сдашься. В конце концов, я ведь не дикарь, я не могу чтить образ жизни первобытных предков. Простите, первобытные предки!

.

Во мне есть изъян, и я это прекрасно понимаю и чувствую. Я не могу избавиться от него. В моих силах, пожалуй, только жить с ним и пытаться понять, что же со мной не так. Мне досадно от мысли, что я не такой, как большинство окружающих. Этот изъян спрятан во мне очень глубоко. Печально, что мне не у кого спросить, что делать, как от него избавиться. Общаясь с другими, я вижу, что и у них немало изъянов. Но сейчас я не буду говорить о них.