Екатерина Полухина - Последняя пристань «Тепло и уют». Жизнь прожить – не поле перейти

Она же сама знала, что Елена Дмитриевна, как – то проговорила её родителям, они правильно сделали, что не обратились к врачам, по поводу этого вывиха. Значит, так угодно богу, а что бог сделал, человеку нельзя переделывать. Да и грех это великий.

И матушка ни сном, ни духом, даже не догадывалась, что её проводят, как последнего простачка. И кто? Деревенская, забитая нуждой девчонка, выросшая на хлебе и квасе. И, только у неё, здесь, попробовавшая вкус колбасы, апельсинов, мороженого. Иногда, будучи в хорошем настроении, она «баловала» Ниночку. Нельзя держать человека, работающего на тебя, впроголодь. Ещё взбунтуется. Хотя, куда ей деваться? Она же никчёмная, маленькая, забитая калечка.

А девчонка эта, приехав, уже теперь сама в пункт назначения, стояла недолго тут. А потом спускалась в общественный туалет, где переодевалась в спрятанную от матушки под лохмотьями одежду. Умывалась, причёсывалась и бежала, как могла на троллейбус, который увозил её, на эти самые курсы кройки и шитья.

Теперь Москва была для неё ещё лучше, ещё красивей, ещё могучей. Просто она становилась для Ниночки другом, или, по крайней мере – знакомым. Через свои поездки она узнала много районов, улиц, площадей, скверов и парков.

Отлично ориентируясь теперь в столице, она могла даже подсказать приезжим правильный адрес. Хотя совсем недавно город казался ей страшным чудищем. Теперь же он становился другом, и она начинала любить его по – своему.

Этот город сделает её счастливой! Этот город сделает её счастливой! – мысленно твердила она и спешила в очередной раз подсказать адрес незнакомому человеку. И не так, как некоторые, наобум. Нет, она объясняла всё правильно и обстоятельно, за что получала благодарность и восклицания: Как хорошо вам местным, вы всё знаете. А мы, как в лесу здесь.

Это тоже грело ей душу. А что, если и вправду мечта её сбудется и вдобавок, она ещё и жить будет в самой Москве? – думала девочка. Навсегда. Да, так могут мечтать, только чистые душой люди. Без прописки, без образования, без здоровья. Стоя с протянутой рукой и такие мечты. Это из области фантастики.

А жизнь продолжалась у всех по – своему. Письма домой Ниночка отсылала регулярно. В них она писала по наущению матушки, что у неё всё отлично. Работа у неё не пыльная и не тяжёлая. Заработка хватает на проживание, но лишних денег, чтобы выслать им, пока нет. Уж не обижайтесь.

Да, ведь уже одно то, что у них одним едоком стало меньше, ведь это же что – то да значило. Конечно, ей хотелось послать родным какую – то сумму в помощь, но пока ничего действительно не получалось. Плата за курсы съедала все её сбережения.

На курсах же случилось так, что преподаватель основ кройки, Валентина Семёновна, как – то сразу полюбила эту девочку. А может это просто была обыкновенная человеческая жалость, присущая только русским людям.

Но, она стала с первых же дней принимать участие в жизни этой хорошенькой и такой старательной девочки. Мордашкой она удалась на диво. Огромные, голубые, соперничающие с её бантами глазищи. Носик пуговка, зубки ровные да белые. Волосы, если их вымыть хорошим шампунем, захотела бы иметь любая столичная модель.

Жалко, конечно же, было смотреть на эту девчуху, как она хромает. Сердце Валентины Семёновны было добрым и отзывчивым, и, она решила непременно помочь девочке. Да она уже немало делала для неё хорошего, но всё это казалось женщине сущим пустяком.

Ну, машинку предоставляла, чтобы Ниночка могла сделать домашнее задание, прямо здесь в классе. Нина сказала ей, что дома у неё машинки нет. Выплачивала месячную стоимость курсов, если Ниночка не успевала набрать нужную сумму к сроку уплаты. В общем, она стала для девочки настоящим опекуном и добрым гением.

Девочка из кожи вон лезла в свою очередь, чтобы, хоть как – то отблагодарить свою покровительницу. И это были всякие мелкие знаки внимания, как то – букет цветов, собранный в парке, сшитый передник, или же прихватка из лоскута, который она покупала в специальном магазине очень дёшево. Мелочи, конечно же, но женщину они трогали до слёз, хотя она сама не знала почему.

Шить Ниночке нравилось, но и только. Она понимала, что это не её. Ну, не горела она, сидя за швейной машинкой. Но и своего призвания точно ещё не знала. Не успела определиться. В голове были только мечты и сомнения.

Стоя на крыльце очередного храма, она видела очень много человеческого страдания. Болезни, старость, уже тогда трогали эту девочку. Может потому, что сама знала эту боль, эти страдания. А, может просто имела такое сердечко, неравнодушное к несчастьям других.