Александр Гарцев - Не пущу

Цех, когда – то главный цех завода, казалось, замер лишь на минуту, на обед, на перекур.

Еще минута – другая и выйдут из курилки токаря, вернутся из раздевалки, перекусившие работницы, включат свои штампы, токаря заправят прутками на тридцать мм свои револьверные полуавтоматы и загудит, задрожит, забарабанит главный заводской цех.

Но в звенящей морозной тишине только гулкое эхо одиноких шагов Андрона беспомощно и тоскливо металось по замершему и брошенному всеми цеху.

Иногда к нему гости заходил приходской священник батюшка Владимир.

Они пили чай. И много рассуждали о современной жизни, сравнивали все ее аспекты с жизнью в советские годы.

Благо, оба успели достаточно пожить и там, и здесь.

– Говорить, что было и что есть, это неблагодарно. Это субъективно – наставительно говорил батюшка.

– Ну и что? Имею я право на свою точку зрения. И тебе, как другу моему, тем более батюшке, ведь я могу открыться? – возмущался Андрон.

– Конечно, можешь. – улыбнулся отец Владимир.

Особенно в монологе Андрона ему понравилось слово "батюшка".

Приход он получил недавно и напоминание о его духовной ответственности всегда радовало.

С батюшкой Владимиром они знакомы давно. Это он сегодня Батюшка. А тогда был простым токарем и с упоением занимался в пока официально не признаваемой секции карате.

Ребята собирались в подвале недостроенного дома и упорно тренировались по истасканным самиздатовским книжкам, перепечатанным где-то тоже самовольно на пишущих машинах.

Поэтому и пиетета особого перед батюшкой Андрон не испытывал, про себя по-прежнему его называя Володькой, но вслух этого не показывал и уважительно обращался на Вы.

Приход батюшки находился недалеко в километрах трех от завода в старом селе Соломины. И церквушку свою прихожане построили хитро, обманув советское начальство.

Тогда Владимир только заступил и прихода – то практически не было.

Просто завещала свой дом ему тетушка его. А он парень городской. Квартира есть. Так дом год и простоял. Но тетушка Володю очень любила и как чувствовала, что не все в порядке в его семье.

Так и случилось.

Не разделяла жена подпольных увлечений мужа и подобрала себе правильного.

Учителя физкультуры из соседней школы. Сама педагог и видимо сочла не очень хорошей парой простого рабочего парня, да к тому же увлекающегося каким -то карате и регулярно по воскресениям, посещающим церковь в областном центре.

Так Владимир и остался и без семьи, и без квартиры.

Ну совсем, как Андрон в свое время.

Вот тут- то тетушкино завещание и пригодилось.

Переехал Владимир в этот дом.

И увлеченный идеями православными организовал здесь приют для бездомных, как их в народе по старой милицейской привычке называли бомжами, то есть «лицами без определенного места жительства».

Сейчас их много в России и называют их по-другому "лица, попавшие в трудную жизненную ситуацию". А тогда он смело пригласил их в дом, а чтобы было что поесть, организовал им работу. Овощи выращивали, и в строительстве храма помогали.

Секретарь местного сельсовета, женщина умная и вероятно тоже верующая, закрыла глаза на то, что прямо в середине деревни из простого деревенского дома вырастала стройная, из красного кирпича церквушка.

А сделал отец Владимир просто.

Чтобы не тратить время не беготню по многочисленным кабинетам, старый домишко обнесли кирпичными стенами, так что он оказался внутри.

Покрыли пятью куполами. Подождали еще немного, организуя все службы в старой избенке, а потом, когда уже и церковное начальство подключилось и поддержало инициативу прихожан Свято Михайловской церкви, и дали местные власти добро, оформив задним числом все необходимые в таких случаях документы.

Так, благодаря упорным многолетним трудам отца Владимира, и появилась в Соломинах эта церквушка. На радость всем соседним селам.

А отец Владимир стал безусловным авторитетом и духовным наставником богомольных бабушек, бывших, когда – то партийными и комсомольскими активистами и даже настоящими советскими работниками.

– Вот не нравится мне в сегодняшней жизни эта несправедливость – продолжал Андрон, отпивая глоток горячего чая. И, увидев, что батюшка благосклонно слушает его, продолжал рассуждать о несправедливостях сегодняшней капиталистической действительности.

Вторым хорошим знакомым Андрона в здешних родных ему местах был Пол, или как его сегодня все величают Поликарп Иванович.