Ярослав Ткачук - Международный литературный альманах «Понедельник». Выпуск 16

– На «Кармен», – отвечала Она и улыбалась.

Он бежал в кассы. Но в кассах билеты не продавали, и тогда Они шли в кино. Вместе сражались за Родину, вместе строили БАМ и покоряли Целину.

Потом вместе ужинали, а иногда даже завтракали, и друзья шептали им вслед: «Какая красивая пара».

Она мечтала о детях, он – построить для них дом, но завтра случилась война, и свадьба не состоялась.

***

Наступила весна. Время, когда тает снег, а разбитые мечты обретают снова силу высоты. Стоит только освободиться от балласта и взлететь.

И Они избавились от квартир, машин, мебели, неудач и разочарований. В них проснулся дух авантюризма и огромное желание попасть в другую реальность. Где Они снова будут вместе. Пусть даже Одни.

Поэтому Она не очень расстроилась, когда у входа в аэропорт «Бен Гурион» пассажиров, прилетевших из Киева, встретил не Машиах, а группа очаровательных девушек с огромным плакатом: «Добро пожаловать домой».

У стеклянных раздвижных дверей прямо под табличкой «Курить запрещено» Она заметила большую пепельницу на длинной тонкой ножке. Пепельница была наполнена окурками из разных стран, и Она поняла, что это то самое место встречи, которую отменить нельзя. Она достала из сумочки пачку «More», прикурила длинную сигаретку и приготовилась ждать. Из дверей выходили другие пассажиры и целые группы. Мимо проплывали соломенные шляпы, сомбреро, тюбетейки, монтеры из велюра и бархата, панамы из картона и фетра, сванки из шерсти, монголки, фески, тюрбаны, тирольские шляпки. И, наконец, приземлился авиалайнер из Москвы.

Потом Они ехали в чёрном джипе мимо синих акаций, финиковых пальм, апельсиновых деревьев. И когда вдруг увидели огромный фикус, точно такой, как на картинке в первом своём букваре, то радостно закричали вместе, в один голос: – Привет, мой знакомый росток! Как же ты вырос! Давай дружить.

Водитель что-то рассказывал на иврите и периодически спрашивал:

– Ма шаа? Ма шаа?

И Она ему отвечала, что она не Маша, а Наташа. Они не понимали друг друга, но продолжали разговор. Каждый о своём. Тогда Они ещё не знали, что «ма шаа» переводится с иврита, как «который час», а в пустыне Негев случаются песчаные бури…

И вдруг джип пересёк какую-то черту, и Они попали в зону, где весь пейзаж за окном был окрашен в ярко-оранжевый цвет.

«Глюки», – подумал Он и посмотрел на водителя.

Тот улыбался, продолжал спокойно управлять автомобилем и всё время повторял:

– Хамсин! Хамсин…

Они ничего не понимали, но им было хорошо. Вместе. Так потихонечку джип добрался до Беер-Шевы, где им уже объяснили на русском, что пару часов назад случился необычный хамсин, то есть песчаная буря, и оранжевый пейзаж наблюдали не только Они. Не только они, но и все жители новой необъятной страны.

«Действительно, необъятной, – подумала Она, – ведь если бы Израиль был маленький, то и назывался бы просто Изя».

И Они спокойно уснули. Вместе.

За окном шумел сильный ливень, и тоже была война.

Только за один год 1 794 теракта. Ракетные обстрелы. Ночные бомбёжки. Похищения. Взрывы автобусов. Расстрелы женщин, детей прямо на улицах…

Под утро ливень прошёл. Приближался рассвет.

Они пока спали. Но просыпаться уже не боялись.

Целый день нещадно палило солнце, и только поздно вечером жара отпустила.

Во дворе было по-прежнему тихо и пусто. Лишь на лавочке около подъезда сидели три бабульки и молчали.

Мимо них пробежала молодая девушка и скрылась в такси, которое ожидало её около дома.

– Шалава, – оживилась Пантелеевна и проводила её тяжёлым взглядом.

– Ну, так не на работу на ночь глядя, – добавила Петровна.

– А можэ у неё ночная смена, – ехидно захихикала Максимовна.

И они снова замолчали.

Из подъезда показалась соседка из первой квартиры в спортивном костюме и направилась в сторону стадиона.

– Шалава, – затянула Пантелеевна и долго смотрела ей вслед.

– Побёгла на стадион мужиков кадрить, – подхватила Петровна.

– Знамо, знамо, – закивала головой Максимовна.

И они снова замолчали.

– Дывлюсь я на небо, – затянула Пантелеевна.

– Ой, чому я нэ сокил, чому нэ литаю, – подхватила Петровна.

Максимовна глянула в небо и вздохнула:

– Гляньте, какая луна рыжая, небось завтра снова жарюка.

Во двор въехал белый автомобиль, припарковался на стоянке, и оттуда вышла соседка из седьмой квартиры. Она была в новой брючном костюме, с новой сумочкой и новой причёской.