Алексей Зайков - Речи Отшельника

Итак, дело было в июле. Денек стоял жаркий, пот глаза заливает. Присел я, значит, в тенечек отдохнуть. И вижу: бежит кто-то. Присмотрелся получше: ба, интеллигентишка, учитель наш школьный, Амвросий Федорович Дружинин. Тщедушный мужичок, лет 40 с хвостиком.

– Сидорыч, – кричит он во все горло. – Я тутась депутата нашел. Представляешь, взяток не берет, свого бизнеса нема, работает наравне со всеми. Да и надо ему по жизни немного. Зато, если взъерепенится, то держись село: полдня не уймешь.

Почесал я в затылке.

– А кто это? – любопытствую.

Федорыч аж просиял от гордости.

– Коня «Забияку» знаешь? Так он и есть, родненький!

Ну, думаю про себя, совсем Федорыч от науки сбрендил.

– Да не тронулся я, Сидорыч! – как бы оправдываясь, зачастил Дружинин. – Я намедни одну интересную книжонку читал «Жизнь двенадцати цезарей» называется. Так ее автор, римский историк Светоний, пишет: дескать тамошний император Калигула, тиран каких свет не видывал, вздумал свого любимого коня консулом сделать!

Тут Федорыч сделал минутную паузу.

– И, чтоб ты думал, убили, ироды! Но не коня, а Калигулу…Но это присказка. Вот я и решил, Сидорыч, по примеру Калигулы, из «Забияки» депутата сделать. Он, ведь, конь справный. За него все село горой встанет.

Призадумался я: «А чем черт не шутит? Мож, Федорыч, и прав будет! Он мужик ученый. Ему видней что и как.» Потом сказал:

– Тут дело сурьезное. Его одним махом не решишь. Да и, во-вторых, подписи требуются. Сам-то я не против, а вот, как мужики к нашему предложению отнесутся, вопрос из вопросов. Их, ведь, прежде напоить надо, а опосля и о деле калякать.

– Да о чем тут гутарить? – наступает на меня Федорыч. – Я намедни в поддержку «Забияки» пятьдесят старух подписал. Осталось токмо председателя, мужичков да молодежь уговорить.

– У него без литра и делать нечего…Ты сам-то много самогонки успел заготовить.

Федорыч почесал в затылке, прикидывая.

– Бутылей тридцать, пожалуй, будет. Да у тещи еще десяток наберется.

– Плюс мои двадцать. Итого шестьдесят, – подсчитал я. – Конечно, маловато будет. Но на двести мужиков, вродь, по стакану выходит.

– Да не. Не прокатит. Им што стакан? Только горло смочить.

– Тогда, Федорыч, айда к родственникам. У них, дай Бог, еще столько ж наберем.

На том и расстались.

Но Федорыч мужик не промах, и не успел утром спросонья глаза еще протереть, как он застучал в мою дверь:

– Сидорыч, одевайся быстрее. Мужики в клубе ждут.

В клубе не продохнуть от самосада. Мужики, чувствуя важность момента, принарядились. Впервой свого кандидата, чай, выбирают.

– Ну вот и избиратели собрались, – произнес Федорыч, протискиваясь к наспех сколоченной трибуне.

– Товарищи! Ленин сказал, что каждая кухарка может управлять государством. Верно?

– Верно! – глухо поддержали Федорыча мужики.

– И люди труда действительно им управляли! От сохи и станка поднимались до министров и показывали капитализму «кузькину мать». Колхозы и заводы процветали. Все свое, нашенское. А что теперь? Заводы на ладан дышат, в селе работы не найти. Кругом ширпотреб китайский. Где выход, товарищи?

Федорыч обвел зал вопросительным взглядом.

– Выход токма один в своем кандидате, чтоб он нашенские интересы защищал. И такой кандидат есть. Деревенский труженик и работяга, конь «Забияка».

Речь Федорыча потонула в бурных аплодисментах.

– Наша программа проста. Во-первых, достойное существование людям труда. Во-вторых, развитие села и отечественной промышленности. В-третьих, каждому гражданину по участку земли в вечное пользование. В- четвертых, богатства недр, лесов, океанов и морей принадлежат народу. И с этих богатств, товарищи, каждый гражданин имеет свою десятипроцентную ежегодную долю. Также нашему кандидату небезразлична судьба пенсионеров и ветеранов, чьи смехотворные пенсии обеспечивают только жалкое существование. Поэтому он предлагает повысить их, а заодно и зарплаты в четыре раза.

Зал в очередной раз потонул в нескончаемых аплодисментах.

«Ну, и мастак, – думал я, слушая Федорыча. – С такой башкой не учительствовать, а в Кремле заседать. Все по делу да складно».

– А о матерях-одиночках опять забыли?! – горестно воскликнула ворвавшаяся, как метеор, Клавка-кладовщица.

– Нет, Клавдия Петровна! – торжественно произнес Федорыч. – Конь «Забияка» обещает повысить детские пособия в три раза, а также государственную поддержку всем русским женщинам, оставшимся без мужей.