Алексей Котов - Победители вещей

База отдыха «Сытые боровички» переходила из рук в руки и постепенно хирела. Отдыхающих становилось все меньше и меньше. Кое-кто из ее прежних обитателей – явное меньшинство, сумевшее вынырнуть из накатившего на бывший Союз девятый вал капитализма, – зачастили в Турцию и Таиланд. Остальные сидели дома без работы, не зная, как свести концы с концами.

Летом 1996 года «Сытые боровички» закрылись совсем. Это был удар в спину. В пустых сараях верхнемакушкинцев пылились никому не нужные бутыли с высококачественным спиртом, а на койках, предназначенных для любовных утех, спали беспризорные кошки. Только треть селян, которая не до конца забыла свои крестьянские привычки, то есть держала скотину и не забросила огород, устояла на ногах. Те же, кто развесили по стенам бывших телятников и свинарников ковры и украсили их окна шторами, были повержены в прах.

Иван Ухин рычал от бешенства и открыто ругал первого Президента обновленной независимым (независимым черт знает от кого и чего) финансовым капиталом России. Председатель сельсовета Макар обходил брата стороной и избегал смотреть ему в глаза. Если Ивану и удавалось поймать за рукав норовившую ускользнуть от прямого ответа «власть», та предпочитала отделываться общими политическими заявлениями. Словесная шелуха Макара была похожа на мини-купальник красавицы, рекламирующий крем для загара. Казалось бы, не скрывая почти ничего, тем не менее, она ясно давала понять, что как раз главное (о котором никто не говорит вслух) стоит немалых денег. Но денег у селян не было. Иван Ухин вложил все свои средства в приобретение домашнего спиртозавода и обеспеченное сытое будущее ускользало от него со скоростью выше названной рекламной красотки, вдруг решившей проявить циничный практицизм. Иван Ухин вспомнил бесплатные пирожки, о которых когда-то рассказывал брат. Мысль, что теперь именно он, Иван Ухин, должен расплачиваться за эти идиотские пирожки из своего кармана, казалась селянину ужасающе несправедливой.

Разоренный спиротозаводчик поднял восстание. Пострадавший от экономического эксперимента народ поддержал его, и Макар был с позором свергнут с пьедестала власти. Поверженный «демократ» оказался удивительно жалок, а еще более глуп, когда дело коснулось финансовой отчетности перед восставшим народом. Вскоре, приехавший из райцентра следователь обнаружил, что Макар попросту спер деньги, предназначенные для строительства сельского газопровода. Сумма была не маленькой, поскольку деньги сдавали все, а расценки на услуги Газпрома, как выяснилось, Макар устанавливал сам. Но удивлял не сам факт воровства, сколько та бездумная, бесшабашная наглость, с которой были украдены деньги. Судя по всему, Макар собирался продержаться у власти неопределенно долгий срок и не опасался перевыборов, какими бы демократическими они не казались.

Народ торжествовал, но уголовное дело против Макара заглохло само собой. Бывший председатель сельсовета удрал в город, а еще через пару недель в областной газете вдруг появилась большая статья, обвиняющая следователя в политическом преследовании бывшего защитника Белого Дома Макара Ухина. Дело грозило перерасти в шумный политический процесс. Рука Фемиды слепо ощупала политический кукиш и стала по стойке смирно, громыхнув весами и бесполезными, хотя и весомыми, гирьками фактов и доказательств.

Верхние Макушки погрузилась на дно финансового краха… Впрочем, вскоре блеснул луч надежды – уже в следующем году «Сытые боровички» вновь открылись. Это был очередной частный бизнес, но уже решивший вспомнить порядком забытую специализацию заведения. Как бы ни гримасничала политика и экономика, мода на стройную юность, подтянутую взрослость и молодящуюся старость всегда парила над имущими гражданами невесомыми и очень дорогим облачками. В «Сытые боровички» снова стали съезжаться объемистые толстяки и толстушки.

Верхнемакушкинцы потирали руки и ждали приглашения на работу дворниками, разнорабочими, прачками, посудомойками, горничными и истопниками. В отличие от полулегальных, эти экономические связи хотя и приносили меньший доход, но давали большую стабильность. Пределом мечтаний каждого селянина была должность завхоза. Что удивительно, никто из верхнемакушкинцев никогда не достигал этого предела карьеры, тем не менее, мечта продолжала жить. Тут, разумеется, можно упрекнуть селян в отсталости, ведь они еще верили в то, что европейский ветер евроремонтов не вымел до конца боярские сумеречные чуланы, вечно закрытые на учет социалистические кладовые и темные полулегальные чуланы начала 90-х годов. Увы, но наивность народа, по крайней мере ее корни, могли бы посоперничать в вопросе жизнестойкости с любым сорняком.