Катя Степанцева - Спорим на поцелуй?

Доехали быстро. Эппс вел себя очень хорошо, вилял хвостиком кондуктору и ни одного пассажира не облаял. Мишель купила два билета: на себя и на Эппсика, выслушала лекцию о правилах перевозки собак, поняла, что без намордника в транспорт лучше с собакой не соваться, довезти – довезут, но всю душу по пути вынут.

На остановке автоинформатор объявил, что приехали на Сусанинскую площадь, страждущие пассажиры потянулись на выход. Площадь без единого дерева и правда напоминала сковороду. Солнце било в глаза, на небе ни облачка, у Пожарной каланчи прогуливались голуби и маленькие дети с родителями. Эппс воодушевился огромным количеством голубей и немедленно начал их гонять, выкручивая хозяйке руки. Два одинаковых карапуза в синих комбинезонах с корабликами на грудках смеялись и показывали пальчиком на Эппса, лепеча: «Бабака какая смифная». Их родители фотографировали малышей и тоже смеялись. Чуть поодаль бабушка в красном платье с турецкими огурцами и красных тапочках сабо кормила голубей пшеном и хлебными крошками. Доверчивые птицы садились ей прямо на ладонь и клевали крошки, соскальзывая, отлетая и возвращаясь вновь. Илья попросил у нее немного корма для птиц, и старушка не отказала, отсыпала и ему.

Мишель замерла, держа вытянутую ладонь вверх, голуби белые, коричневые и серые щекотно клевали с ладони пшено и хлеб.

Яра кормить голубей отказалась, сообщив, что боится этих тварей, не известно какие болезни они переносят. А Геныч и Бига гоняли птиц вместе с довольным Эппсом. Илья и Мишель наблюдали за их возней с улыбкой. Потом они смотрели памятники. Одним из них оказался памятник голубю. Крошечный мини-монумент Мишель не заметила бы, если бы ребята к нему ее не привели. Две бронзовые ладони держали городскую птичку, будто выпуская в небо. Яра заявила, что памятник отдает дань памяти птицам, которые внесли посильный вклад в победу в Великой Отечественной войне, доставив адресатам более пятнадцати тысяч писем и сообщений.

– Да не, – засомневался Бига, – вон мы только что их кормили, просто развлечение прикольное для туристов и семей с детишками, потому тут его и поставили.

– Ой не суть, – закатила глаза Яра, – говорят, что его надо потереть на удачу.

– Да ерунда все эти бабушкины поверья! – сказал Геныч. – Между прочим, эту скульптуру не раз воровали, дурная слава у этого памятника.

Но Мишель все-таки тайком потерла клювик голубя, загадав желание «чтобы мама и папа помирились», вдруг сработает?

Компания подошла к восьмиконечной звезде – розе ветров, расположенной в центре Сусанинской площади, Бига пояснил, что здесь нужно бросить монетку, чтобы еще раз вернуться. Яра бросила первая, за ней Бига, хохоча, что попал прямиком на ее денежку, после него Геныч, он хотел сбить монетку Биги, но промахнулся, потом Илья, и самая последняя бросила Мишель, думая, что может застрять здесь надолго.

И вот, наконец, их компания дошла до скульптуры собачки, симпатичного Бассет Хаунда, облепленного детьми. Чтобы сфотографироваться с бронзовым псом пришлось отстоять немалую очередь. Мишель усадили на спину псу, Эппс улегся рядом, Илья, взяв телефон Мишель долго приноравливался к камере. Сделав несколько фото, попросил прохожих туристов сфоткать их всех вместе.

– Выложишь «Вконтакте»? – спросил Илья.

Мишель кивнула.

Когда компания отгалдела, рассматривая фотки, Илья рассказал свою историю, связанную с этой скульптурой, даже Бига с Генычем заткнулись, не перебивая:

– Так бывает: легенда растет вместе с тобой. Все в Костроме знают, что этот памятник знаменитому пожарному псу. Правда, настоящий был обычной рыжей дворнягой. Мне было года три, когда я увидел и полюбил эту собаку. Вместе с мамой по выходным я ходил кормить ее на площадь. Удивительно, почему-то «кормили» денежками. Я опускал монетки в металлический шар, потом обнимал собаку и гладил ее. Мне трудно было расстаться с четвероногим другом, и я просил забрать его с улицы домой. Когда я подрос, стал понимать, что Бобка – памятник, а те денежки, что давали прохожие, шли на помощь животным в приюте. Сейчас, приходя сюда, я будто снова попадаю в детство.

Это его признание было по-настоящему искренним и трогательным. Мишель удивилась, что Илья не постеснялся рассказать сокровенное, не боясь насмешек. Она бы точно не стала откровенничать. И с любопытством посмотрела на парня.

– Ой, ладно, я щас заплачу, – сообщил Геныч, – пошли к памятнику Сусанину, буду вам стишок прикольный рассказывать.