Сергей Архипов - Сириус. Книга 1. Предопределение

– А ты, я гляжу, сегодня без сопровождения своей незаменимой подружки. Как так, Ритуль?

– Она сегодня меня на твоего дружка променяла, а я вот решила напиться! Поддержишь мое желание?

Только сейчас он заметил, что она пошатывается и держит в руках почти целую бутылку коньяка.

– Ты что, Ритка! Тебе же по статусу не положено употреблять спиртные напитки! Ты наш идейный вдохновитель и пример!

– Была и все! А сейчас мне так хочется!

– Вот выдумала! – крикнул он, схватил ее за руку и попытался отобрать бутылку.

Ее глаза полыхнули гневом, и она неожиданно сильно ударила его локтем в подбородок, да так, что у него громко лязгнули зубы и искры полетели из глаз.

– Я тебе что, Раудис? – истерично выпалила она, но запнулась, когда увидела струйку крови, появившуюся на его губе, и моментально сменив интонацию, почти нежно добавила: – Сережка, извини! Что на меня нашло!

Не дав ему произнести ни слова, она решительно утащила его в сторону от освещенной прожекторами импровизированной танцплощадки, и они оказались в полумраке на видавшей виды скамейке за клубом. Сергей даже не успел понять, как это произошло, а Рита уже вытерла кровь с его губы белоснежным платком и сделала несколько больших глотков прямо из бутылки. Он в изумлении открыл рот, достал из кармана шоколадную конфету, освободил ее от обертки и протянул Рите. Она оттолкнула его руку и сделала еще несколько глотков, удивив его этим еще больше.

– Ну ты, девочка, даешь! – восхитился он и требовательно забрал у нее бутылку.

Она истерично засмеялась и в неожиданном порыве страсти прижалась к нему.

– Воронцов, ты можешь хоть на один вечер быть только моим? – страстно прошептала она ему на ухо, обдавая горячим дыханием.

У него безумно подпрыгнуло сердце, и ее желание инстинктивно передалось ему, разлилось огненным жаром по организму. Он, словно испытывая адскую жажду, резким движением опрокинул в себя большую часть содержимого бутылки. Очередная степень опьянения нахлынуло неожиданно. Бесстыдные мысли о том, что он может вот так запросто воспользоваться девушкой, о которой многие могли только мечтать, начали безумно и навязчиво стучать в виски.

Он решительно откинул эти мысли, сильнее прижал ее к себе и прошептал на ухо:

– Ритулька, можешь рассчитывать на меня! Сегодня тебя никто не обидит, в том числе и я! Я тебе обещаю!

Она вымученно улыбнулась и прошептала:

– Я тебя поняла. Спасибо за правду.

Как допили бутылку, он помнил смутно, но к танцующим одноклассникам они не вернулись. По дороге домой Рите стало плохо – сказалось количество выпитого коньяка. Она хотела немедленно протрезветь и пьянела еще сильнее. Несколько раз ее начинало тошнить, и было так плохо, что она падала и лежала на дороге не в силах подняться. Сергей с трудом привел ее в чувство, заставил принудительно очистить организм и окунуться в прохладную воду озера. Он почти на руках донес ее до дверей квартиры, открыл ее ключом входную дверь и бесшумно провел в комнату. Им повезло, что ее родители после праздничного вечера крепко спали и ничего не слышали. Он аккуратно снял с нее верхнюю намокшую одежду, уложил на кровать, бережно снял туфли и накрыл одеялом.

От неожиданно накатившего душевного чувства он крепко прижался лицом к ее шее, вдохнул дурманящий аромат ее кожи, но сразу взял себя в руки, поднял голову, несколько раз ударил себя по щекам и, тщательно разглядев каждую черточку ее лица, разочарованно прошептал:

– Риточка, ты прелесть, но Олечка лучше. Извини.

– Я знаю, – неожиданно для него произнесла она и открыла глаза.

Их взгляды встретились, и невольная слеза потекла из ее глаза. Ему стало жутко неуютно, а чувство стыда прилило к лицу.

– Спасибо тебе за ночь. Лучшей ночи для меня не будет, а ты уходи. Пожалуйста, уходи.

– Извини, – пробормотал Сергей, осторожно выскользнул из ее комнаты и тихо прикрыл за собой дверь.

На улице уже рассвело, если так можно было сказать. Просто после белой ночи взошло солнце. Свежий утренний ветерок обдувал его лицо, но ощущение неловкости не покидало ни на минуту. Он винил себя за то, что произошло, но ничего изменить не мог. Всей душой он чувствовал, что поступил правильно. Подняв руки вверх и подставив лицо лучам восходящего солнца, он закричал. Звонкое эхо вторило его голосу и скакало из дома в дом, будоража собак, которые подняли неистовый лай, а приступ безмятежного счастья хлынул в его сознание.