Гай Себеус - Гости с той стороны

Лии хотелось выть.

Она вышла замуж ради того, чтобы стать хоть как-то ближе к Бласту. Но он был по-прежнему далёк и недосягаем. Она не имела возможности даже перекинуться с ним словечком. Все будто сговорились не оставлять её наедине с ним ни на минуту!

Она не сошла с ума только потому, что старая нянька выслушивала все её бесконечные сетования. Высказавшись и выплакавшись, она могла жить дальше. Если бы не это…

Нянька очень жалела её, даже больше, чем родители: «Красива, умна, богата, а счастья боги не дали!»

Однажды, видя, как страдает её дитятко, нянька очень робко предложила

– Может быть, сходить к ведунье? Может быть, она поможет обратить его взгляды на тебя?

– Няня, я сама себе ведунья. И давно уже пыталась накинуть на него кольцо. Ещё до свадьбы. Но Белоглазая Богиня отвергла мою жертву.

– Как, когда ты научилась этому? Неужели тебе не страшно? Это ведь очень чёрная магия!

– От отчаяния я готова на всё.

– Ну, …попытайся ещё раз.

– Пыталась трижды. Больше нельзя. Если жертва трижды не принята, больше нельзя просить. Значит, так тому и быть.

– Значит, придётся смириться. Твоя воля не может быть сильнее воли богов!

Прибирая разбросанные по комнате платья, нянька бросала взгляды на тонкую фигурку хозяйки на балконе.

Её богато изукрашенный наряд был ярко-алого цвета.

Но во тьме пламенный цвет стал бурым, будто запёкшаяся кровь.

Старая нянька, бессильно плача, смотрела из темноты на свою девочку, так похожую на изящный бальзамарий.

Но теперь уже тёмный.

– Ты – мой позор! У тебя совершенно нет характера! Ты неудачник! И поэтому ты – моя неудача! Мне стыдно перед людьми, что у меня такой сын! Я так на тебя рассчитывал! Я так много вложил в тебя! Где результат? Где результат, я спрашиваю? Где отдача? Ты знаешь, во сколько ты мне обходишься?

Отец с безобразными воплями метался по дому, рвал на себе волосы, возводил глаза и руки к небесам. Он то вскрикивал, то обессилено падал в кресло.

Бласт скорбно свёл в пучок брови, нос и губы. Но про себя отметил: «отдача – неудача» – неплохая рифма! Надо запомнить!

– И опять! Опять! – отец мучительно замычал, сдерживая себя, – ты оскорбил влиятельного горожанина нелепыми приставаниями к его жене. Как можно спорить на женщину, которая не тебе подвластна!

И тихонько добавил:

– Да ещё и проспорить. На деньги. На мои деньги!

Бласт покаянно молчал, опустив голову. Да и что он мог сказать? Отец был для него и отцом и матерью. Череда мачех – не в счёт. Поэтому Бласт не презирал его за то, что он вёл себя как женщина: хлопотливо и многословно.

– Ну почему? Почему ты не приехал? Ведь всё было оговорено! – Отец стеная, прислонился к стене. – Я посылаю гонца с известием о смерти моего горячо любимого брата. Ты показываешь известие своему начальнику, и он, конечно же, тебя отпускает.

– Отец, всё так и было, – Бласт, растрогавшись, уже чуть не плакал от раскаянья, от сочувствия к отцу, от сожаления о своём безрассудстве.

– Так почему ты не приехал, сатир козлоногий тебя забери, если тебя отпустили? – Этот вопрос в бесчисленных вариациях звучал на протяжении всего дня.

– Я так обрадовался, когда получил известие…

– Ты обрадовался? Ты обрадовался! Мало мне твоих болезней! Он обрадовался! Бессердечное чудовище! Гнилой плод гнилого дерева! Как можно этому радоваться! – сорвавшись на визг, отец шваркнул кувшин с вином об пол.

– Я решил было, что ты придумал это, чтобы мне дали отпуск и я бы отдохнул…

С этими словами Бласт подскочил и, ногами впереди всего остального туловища, совсем как в детстве, рванулся спасаться от отцовского бешенства:

– От чего отдохнул? От безделья? От пирушек? От скандалов, которые я уже устал улаживать и оплачивать? – вслед Бласту полетели ручка кувшина, тарелка с фруктами, а потом и сами фрукты.

Он уворачивался, бежал дурацкими скачками и зигзагами на виду у кучи слуг, слыша отцовские вопли, пока не очутился в самом глухом и запущенном углу сада. Сел под облупленной стеной, охватил руками кудрявую голову и с мучительной миной начал размышлять о своей несчастливой доле и о том, как ему не везёт.

***

Ну, кто мог предполагать, что эта нелепая красотка расскажет мужу о так изящно назначенном свидании! Никто! Он специально купил в храме Аполлона белую голубку. Тончайший пергамент обрызгал душистым маслом. Старательно вывел слова, перед которыми она не могла устоять.