Татьяна Роллин - Горькая Алёнка. История очередной блудницы

© Татьяна Роллин, 2016

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Пока ты человек, ты имеешь право выбирать между добром и злом.

Совершать, исправлять или забывать свои ошибки.

Идти через грязь, поскальзываться, падать в лужу. Подниматься или захлёбываться.

Но судить… всё-таки не твоя прерогатива.

Эта история началась некрасиво. А если быть точнее – отвратительно, безнравственно, паскудно и безнадёжно. На дворе стоял ноябрь. С лысыми, уродливыми деревьями, растерявшими до последнего листа свой «багрец и золото». С холодным, липким, режущим по коже как по душе, дождём. И, конечно, с постными, землисто-сероватого цвета лицами прохожих. Без возраста и пола. Возможно, эти восковые маски жители города N надевали просто, чтобы справиться с навалившейся осенней депрессией. Ведь не зря же говорят – «лето – это маленькая жизнь». И каждый год она то внезапно обрывается, то мягко переходит в литургический сон. Сон человеческих надежд.

Особо грустное место в ноябре – остановки общественного транспорта. В ожидании маршрутки, автобуса или его «рогатого» собрата под крышей, если такова имеется, собирается разношёрстная толпа. Тогда бок о бок рядом ютятся и старушка «божий одуванчик», и стервозная студентка строительного колледжа, и работяга-маляр, и толстая бухгалтерша из районной администрации. А разбавляют всё это общество от случая к случаю представители цыганской народности, вынуждающие при своём появлении поворачивать порядочные лица граждан то в одну, то в другую сторону. Ну не горит желанием современный homo sapiens встречаться глазами с «дикарями», чей образ жизни просто не укладывается в его цивилизованное сознание.

Но в тот ноябрьский вечер на остановке не было ни души. Хотя, нет, одна душа всё-таки имелась. Она и заняла всю поверхность деревянной лавочки. Бомж Леонид Сергеевич замечательно убаюкался в 21 час по московскому времени. А помогли ему в этом: честно заработанная чекушка и хаотично моросящий дождь.

К своей остановке по улице Горького, чтобы не сбиться с привычного маршрута, Алёна шла, глядя на троллейбусные провода. Голова её была задрана вверх, и в ней, где-то между средним и продолговатым мозгом просто упиралась и никак не хотела выветриваться марихуана.

– А всё потому, что на голодный желудок! – ещё минут сорок назад успокаивали её старые подруги по ШРМ. При этом заботливо протягивая Алёне дешёвое белое вино в пластмассовом стаканчике и прикуренную сигарету.

– Всё, дорогие мои. Я пойду. Мне нельзя опаздывать. У нас комендантский час в десять вечера. Где я буду ночевать?

– Ночуешь у меня, – приветливо отозвалась Наташа – пухлая брюнетка с железной банкой коктейля в руке с обгрызенными ногтями. – Тем более я со своим недавно рассталась.

– Не, не, не. У меня, во-первых на проезд туда-сюда денег не хватит. Во-вторых, на лаботу завтра вставать.

– «На лаботу»? – Пять бывших одноклассниц заржали в унисон.

– Тогда тебе точно пора. Язык уже отнимается. Только давайте ещё раз поднимем бокалы за наш выпуск и за удачно сложившуюся карьеру. – Как говорила моя бабушка: чтобы у всех нас всё было, и нам за это ничего не было! Алён, ты как?

– Нет, девчонки. Её надо отправлять. Совсем бледно тело. Наташк, дай ей, что ли своих сухариков «с хреном» в дорогу, может, протрезвеет.

Встречным прохожим с виду Алёна казалась просто задумчивой девушкой, засмотревшейся в сумеречное осеннее небо. Недавно ей исполнилось 17. Но счастливей от этого она себя не почувствовала. Хотя плюсы, на первый взгляд имелись. Алёна наконец-то окончила эту «шарагу» – школу рабочей молодёжи, получила какое-никакое образование. Через два дня у неё зарплата… и да, конечно, самое главное – она всё ещё молода! Выйти из прошлых жизненных перипетий без единой морщинки на лице – для этого надо было иметь серьёзное самообладание. Хотя в зеркале их следы, словно улики, она ищет давно.

Но упрямое отражение выдаёт всю ту же худощавую блондинку в метр шестьдесят ростом, с небрежной стрижкой до плеч и «кошачьими» зелёными глазами, над которыми колосятся красивые тёмно-русые брови. Почему тёмно-русые? Блондинка- то крашенная!

Но ей этот цвет шёл.

«Подлецу всё к лицу!» – как-то сказала про неё физручка Галина Васильевна, желчная, но в целом добрая женщина.

И вот, когда расстояние между остановкой и девичьей белобрысой головой оставалось в какой-то стометровке, Алёна решила свернуть в кусты. Её тошнило.