Лейла Элораби Салем - Право на новую жизнь

Вдруг дверь отворилась и в проходе показалась Инна Викторовна в домашней одежде. Уставшим видом она окинула детей и сказала:

– Чего тут расселись? Быстро марш на кухню мне помогать!

Когда Вероника, взяв Данилку за руку, направилась вслед за матерью, та обернулась и оборонила:

– Я говорила тебе, Вер. Данилка может идти играть.

– Но я хочу остаться с Вероникой! – воскликнул мальчик.

– Сыночек, – как можно ласковее ответила Инна Викторовна, хотя голос ее дрожал от злости, – сынок, иди поиграй в игрушки или посмотри мультфильм. Мы скоро будем ужинать.

Спорить с матерью не хотелось. Даниил обиженно выпятил нижнюю губу и, опустив голову, пошел в спальню, где были его игрушки.

Вероника в таких случаях всегда завидовала брату, хотя боялась признаться в этом даже самой себе. На кухне, думала она, мать снова вспомнит о ее тройках и об ее отце, который перестал платить алименты, как только потерял работу. Так оно и вышло. Вместо помощи Инна Викторовна приказала дочери почистить картошку, а сама принялась жарить котлеты. Во время готовки женщина искоса взглянула на Веронику и спросила:

– Почему, когда я прихожу, дома так грязно? Трудно помыть посуду за собой?

– Мама, я мыла посуду и полы протерла, а после этого отправилась забирать Даньку из детского сада.

– А остальное время чем занималась? Опять в Интернете сидела?

– Я уроки делала. У меня не было сегодня ни минуты свободного времени.

– Да, ты просто все медленно делаешь, потому как туго соображаешь. Я работаю одна на всю семью, плюс дома все делаю, а вы только живете за мой счет да пользуетесь моими трудами! – Инна Викторовна завелась.

Долгое время девушка выслушивала историю о ее семье и родословной. Все было не новым: мало денег, ноль помощи, схожесть с отцом и «подлость» бабушки, которая «настраивает» внучку против матери. Устав вконец выслушивать негатив по отношению к себе, Вероника бросила чистить картошку и ответила:

– Мама, если я такая плохая. Почему не отпустишь меня к бабушке?

Женщина метнула на нее злой взгляд и проговорила:

– Это тебя старая ведьма – твоя бабка, научила разговаривать со мной в таком тоне, да?

– Нет.

– Хватит врать! Опять она сегодня звонила? Смотри, а не то обрублю все связи с бабкой, больше вообще ее не увидишь.

– Я с ней не говорила сегодня, у меня был очень тяжелый день, – попыталась оправдаться Вероника, презирая себя за слабохарактерность.

– Так я тебе и поверила, да у тебя мозгов не хватит высказать собственное мнение.

Разговор становился опасным. Снова может быть упомянут непутевый отец, чей характер унаследовала девушка, да ее плохая учеба в школе. При этом Инна Викторовна не хотела признавать свою ошибку в том, что после второго замужества совсем забыла о дочери. Она считала, что все неудачи – это вина исключительно Вероники, а она, мать, тут абсолютно не при чем.

Ужинали молча. Данилка то и дело давился котлетами, да это и понятно. Инна Викторовна, дабы сэкономить, покупала самый дешевый фарш, состоящий в основном из жил и жира, которые большинство покупали для кошечек и собак. Мяса практически не было, котлеты получились маленькими и рыхлыми, их невозможно было есть, но иного они и не ждали, рады и такому. Сергей всегда косо поглядывал на Веронику, про себя считая, сколько котлет она съела, ему казалось, что девушка их объедает и из-за нее в семье нет денег.

Бросив вилку, мужчина уперся локтями в стол и сказал:

– Инн, а еще котлеты есть?

– Нет, – раздраженно ответила женщина, – у меня не хватило денег на килограмм фарша, пришлось брать столько, сколько могла. Каждому по две котлеты.

– Я больше не хочу есть, – простонал Даниил, ковыряясь в тарелке.

– Ешь, сынок, больше ничего нет, – ласково ответила Инна Викторовна, поглаживая сына по голове.

– Не хочу есть. Еда невкусная, в садике лучше кормят, – не утихал мальчик, явно стараясь разозлить родителей.

– Мать сказала ешь, значит, ешь, – проговорил Сергей, раздраженный не меньше сына безвкусными котлетами.

Данилка упрямился, ковыряя все время в тарелке. Инна Викторовна не выдержала и, забрав его ужин, сказала:

– Не хочешь, не кушай.

– Я «Лунтик» хочу смотреть.

– Иди смотри, сынок, – ответил Сергей, горячо любящий сына.

Мальчик с веселым смехом убежал к телевизору. За столом осталось три человека. Вероника тихо накалывала на вилку котлеты, боясь шевельнуться лишний раз. Всегда совместные времяпровождения оборачивались для нее пытками: ее любо не замечали, но чаще всего унижали, стараясь побольнее надавить на те места, которые и ей самой не нравились, а именно: инфантильность ее отца, внешность серой мышки, старая одежда, редкие волосы, мешки под глазами, как будто девушка сама была виновата в том, что такая родилась.