Владимир Янсюкевич - Завтрак для людоеда

– Да не может быть!

– Я вам говорю! Я на этом не одну собаку съел.

– А если искусственно осеменять?

– Не говорите о том, чего не понимаете. И что ещё хуже, такая пища провоцирует возникновение неизлечимых заболеваний. Попадание в наш организм болезнетворных бактерий типа палочки сострадания или микроба доброжелательности чревато уничтожением людоедского менталитета. Где ваше людоедское достоинство! Подумайте о своём здоровье и судьбе нации. Человек, то есть, продукт, сам должен добывать себе пропитание, как и повелось испокон веков. Он должен быть диким, а не домашним. Надо оставлять за ним право думать, что он свободен. А когда он свободен, то и вполне съедобен. И выделять средства из казны на сомнительные предприятия подобного рода я не намерен.

– Ну, что ж, убедили, – стушевался Филоноза.

Большинство членов Совета МКЛ признало проблему, и для некоторых выход из неё напрашивался совершенно определённый. Загребалкусман, например, предложил немедленно применить жёсткие санкции к людскому сообществу.

– А именно? – поинтересовался Председатель. – Что вы имеете в виду?

– Заморозить их счета, блокировать Бархатное соглашение и не пускать их на нашу территорию. Пусть развлекаются в своём свинарнике, в окружении собственного дерьма. И выжидать. Через год, второй, они сами подохнут.

– Опять двадцать пять. Послушайте… – возразил Председатель, слегка откашлявшись. – Эмоция – плохой советчик. Сейчас мы ничего не решим. Мораторий, конечно, не выход, согласен. Питомник, какой бы он ни был солнечный, разумеется, – нет. Всё это уже было и ничего хорошего нам не принесло. Надо смотреть на вещи практичней. Но и отставка господина Вердухая не добавит нам доброкачественного продукта в наше меню. А санкции, уважаемый банкир, тоже могут выйти нам боком. Думайте, прежде, чем говорить. Вы рубите сук, на котором сидите. Если они все подохнут, как вы полагаете, то вслед за ними и мы деградируем, как людоеды. Потому что совершенно останемся без традиционной пищи. И как нам тогда называться? Козлоедами? Быкоедами? Рыбоедами? Травоедами? Или, что совершенно недопустимо, Гуманоидами?

Загребалкусман задумался и спросил:

– А что же делать?

– Предлагаю в рабочем порядке создать комиссию по выяснению реального положения дел на продовольственном рынке и разработке конкретных мер по преодолению свалившегося на наши головы кризиса.

За предложение Председателя проголосовали единогласно. И на этом заседание Совета МКЛ было завершено.

4

Дело было к вечеру, и четыре члена МКЛ, а именно: Иерохим, Загребалкусман, Вердухай и Марахулл, отправились в клуб людоедов «Моржовый ус» выпить по стаканчику спиртного и перекинуться в дурака. Им предоставили отдельный кабинет, и игра началась.

– А я вчера одного режиссёра оприходовал, – похвастался Марахулл, сдавая карты. – Деликатес. Такой аппетитный попался. Рыгал весь вечер.

– Кто, режиссёр? – сострил Загребалкусман.

Людоеды громко загоготали.

– Киношника? – поинтересовался Вердухай.

– Зачем!.. Твой ход, господин Загребалкусман! Киношники – паршивый продукт. У них сперма ядовитая. Поскольку от частого возбуждения не успевает выработаться в нужной консистенции. Чего-то там не хватает. А они всегда её выпускают, когда его на вилку насаживаешь. Как лесные клопы-вонючки. То ли удовольствие получают от этого, то ли защитная реакция… Моя благоверная съела однажды киношника, не досмотрел. Так чуть не забеременела, господа! Да-да, внематочная беременность! Доктор сказал. Еле откачали. Потому что кино – та же порнографическая фотка, только в движении. А уж съёмки – сплошной свальный грех.

– Вы, поди, ничего кроме порнофильмов и не смотрите, – съязвил Вердухай. – Есть и другие…

– Я смотрю то, что смотрю, – парировал Марахулл. – А вот театральный режиссёр совсем другое дело! Как говорится, театр начинается с вешалки, а кончается туалетом. Хороший режиссёр попался, оригинальный на вкус. С постмодернистской начинкой. И приправа не понадобилась. Давно такого не пробовал. Правда, вначале он покочевряжился малость, руками размахивал, упирался, а под конец выкрикнул какие-то две нелепые фразы, я так и не понял, что они означают…

– Какие фразы? Против нас? – поинтересовался Председатель.

– Да нет! Типа «искусство не умирает вместе с художником!» и «художник всегда прав!», и спёкся. Так что в результате слегка горелым попахивал и меня чуть не пронесло. Пришлось закусить артисточкой из той же оперы. Славненькая попалась, пухленькая, молоденькая. Правда, как артистка никудышная. Ненатурально играла, с какими-то кошачьими ужимками, с придыханиями. А вот роль десерта сыграла великолепно – так естественно и мило огорчилась, когда я её ко рту поднёс… я чуть не прослезился и проглотил целиком, не жуя. И что любопытно, господа, на вкус в ней что-то было от режиссёра, которого я до этого слопал.