Ева Кайгородова: Вдох

Тогда, семь лет назад, Петр хотя и обратил на нее внимание, но скорее братское. Ему импонировали ее дерзость, самоуверенность и юношеская категоричность в суждениях. И еще его умиляла ее незрелая сексуальность, откровенное, неуклюжее кокетство. На сверстников все это, должно быть, действовало как на юнцов вид обнаженной груди, но для Петра Василина была еще ребенком. Он пару раз пригласил ее на свидания, но было очевидно, что ей надо еще подрасти. Для него она была слишком простой. Защитив диссертацию, Петр исчез из ее жизни так же внезапно, как появился. Тем неожиданнее стало ее возвращение, особенно в таком качестве.

– Петр Константинович, мне продолжать работу с матрицей? – вопрос Василины вырвал его из дымки воспоминаний. Он сделал глоток ароматного кофе.

– Да, сегодня мы должны закончить ее свод. Остались невнесенными данные по направлению закупок и внутреннему аудиту. Как думаешь, успеешь? Сколько времени тебе понадобится на это? – Петр знал дословно, что она ответит. Во многом она была похожа на него. Ему нравилось угадывать… нет, угадывать – неверное слово, предвидеть ее ответы. И чаще всего он оказывался прав. Но, поскольку в ней были черты, не только не свойственные, но просто незнакомые ему, то иногда Василина его обескураживала. Не в этот раз.

– Аудит самый минимальный по объему, а закупки в меньшей степени функционально пересекаются с остальными направлениями, поэтому, думаю, до обеда управлюсь.

Василина стояла перед ним, старательно избегая взгляда, что было на нее не очень похоже. Возвышаясь на привычных каблуках, переплетя тонкие изящные руки и слегка теребя пальцы, она выдавала явное волнение. Ее что-то беспокоит. Но Петр не стал спрашивать о причинах. Свое участие и заинтересованность в судьбах других людей он демонстрировал предельно дозировано. Только в совершенно очевидных ситуациях, когда равнодушие может вызвать удивление. Василина справится со своей тревогой, какого бы рода она ни была.

– Ок, тогда можешь приступать.

Поспешно развернувшись, Василина вышла из кабинета.

Он вспомнил, как чуть более двух лет назад, она точно так же впервые вышла из переговорной комнаты. В то время Петр, в четвертьвековой истории компании, стал самым молодым вице-президентом. И за неприлично короткий срок. Начав свою карьеру, будучи студентом магистратуры, младшим специалистом отдела обучения и мотивации сотрудников, Петр несколькими точными рывками, вопреки всем законам линейности и иерархии должностей, спустя четыре года оказался на месте руководителя управления развития регионами и спецпроектами. А еще спустя два года, на рассмотрение советом директоров был вынесен вопрос о внесении изменений в организационную структуру путем добавления новых штатных единиц: первый вице-президент и его личный помощник.

Функционал новой должности предоставлял рычаги влияния по всем направлениям деятельности. Президента компании попросили выступить. Евгений Викторович Белозерцев ознакомил присутствующих с ключевыми решениями, принятыми Петром на каждом этапе своего карьерного роста. Каковы были вложения для их реализации и конечный эффект от внедрения. Докладчик отметил масштабность его предложений, существенно превышавшую уровень его компетенций и демонстрировавшую уникальную структурность мышления. На примере анализа корпоративной отчетности Белозерцев продемонстрировал, какие именно изменения структуры капитала способствовали росту инвестиционной привлекательности предприятия. Превалирующее большинство этих изменений принадлежало Петру. Он был охарактеризован как профессионал, потенциал которого существенно превышает его полномочия; руководитель, устанавливающий максимальные параметры и достигающий их в установленные сроки; абсолютно невозмутимый в стрессовых ситуациях переговорщик, что позволяет ему находить оптимальные, взвешенные решения. Были также приложены подробное описание деловых и личностных качеств, оценка уровня интеллекта и отчет о проверке на детекторе лжи.

Задав кандидату стандартные вопросы, Петра попросили ненадолго выйти из кабинета. Пять пар глаз переглянулись, единодушные в своей оценке, и в одном-единственном вопросе, который висел в воздухе. Председатель озвучил его в своей обычной прямой манере, к которой все давно привыкли:

– Не боишься?

Евгений Викторович посмотрел в глаза председателю, обвел взглядом всех остальных, и еле заметно вздохнув, сказал: