С отрадой тебя принимаю…
И всё же, любовь моя, где ты, аукнемся, где ты?
А рощи безмолвны, а звёзды всё строже.
* * *
Вот видишь – проходит пора звездопада.
И, кажется, время навек разлучаться…
А я лишь теперь понимаю, как надо
Любить, и жалеть, и прощать, и прощаться.
– И я знаю, как надо любить, и жалеть, и прощать, и прощаться, – тихо прошептала Тася.
О том, что сердце болит и душа страдает, Тася вида старалась не подавать: всё так же оставалась заботлива, нежна, приветлива и весела. Марина в силу своего возраста ещё не могла разобраться в психологических тонкостях маминого настроения. Но Татьяна… Молчаливая Татьяна сразу почувствовала неладное. Случайно она увидела, как мать, затевая стирку в ванной комнате, вытирала слёзы рубашкой мужа. Заметила Татьяна перемены и в Викторе: он стал менее словоохотлив, часто сидел задумавшись и не слышал вопросов дочери, задерживался после работы.
На работе Тася тайком выглядывала в обеденный зал и наблюдала за мужем, который теперь часто появлялся с той девушкой.
Тасины коллеги за много лет совместной работы стали очень дружны. Радость, горе они переживали всем коллективом:
– Что ты нюни распускаешь? Борись за мужа!
– Тась, ты же не Алла Пугачёва, чтобы самой бросать такого мужчину.
– Да, силы неравные. Хоть ты и «ягодка опять», да больно уж зрелая. Ей двадцать шесть, ему – тридцать три – возраст Христа. А значит, как говорят, всё по плечу.
– Любовь настигла твоего Виктора Петровича. А это штука серьёзная. Придётся другой его отдать.
– Да я же волнуюсь, куда он к ней пойдёт? В общежитие? – вытирая влажные глаза белоснежным фартуком, наконец, сказала своё слово Тася.
– Таисия, ты святая! Как же! В общежитие! Говорят, что ей, как молодому специалисту, директор завода однокомнатную квартиру выделяет…
Прошло ещё три месяца Тасиных пыток. В один из декабрьских вечеров, после ужина, когда дети ушли в свою комнату, а Тася мыла посуду, Виктор задержался на кухне. Спиной она почувствовала его взгляд.
– Тася, – сказал Виктор и запнулся.
«Вот «оно», – мелькнула мысль у женщины. Она повернулась к мужу, их взгляды встретились. Он покраснел, проглотил слюну, не в силах произнести больше ни слова.
– Не надо, Виктор. Я всё знаю. Она получила квартиру? – Виктор покивал молча головой и опустил глаза.
Тася вытерла кухонным полотенцем мокрые руки и спокойно произнесла:
– Пойду, соберу твои вещи.
Она аккуратно складывала его нижнее бельё, что поновее, рубашки, свитера в недавно купленную ею спортивную сумку. Виктор сидел тут же рядом на стуле у шифоньера, не зная, что говорить и что делать.
– Не дрейфь, – сказала Тася, подавая Виктору собранные вещи. – Детям я всё объясню сама. Спасибо за десять счастливых лет, которые ты мне подарил. Будь счастлив.
– Прости меня, пожалуйста, если сможешь…
Тася была сильной, ловкой, стремительной, смелой и красивой, пока был рядом любимый мужчина. Теперь же она жила будто во сне: никакого интереса к домашнему хозяйству; ей не хотелось больше смотреться в зеркало; если раньше её рыжинки светились, будто маленькие солнышки, то теперь кожа на лице просто потемнела. Таисия понимала, что нужно держаться, и на работе ещё как-то бодрилась. Но, придя домой, она ложилась на диван и тупо смотрела в потолок.
Татьяна взяла на себя все хлопоты по дому. Вместе с Мариной они выманивали её на кухню, чтобы накормить ужином. Мать молча глядела на дочерей и думала о своём: «Танюша, такая же непривлекательная и неуклюжая, как и я. Навряд ли ей светит женское счастье: уж скоро двадцать два, а ни один парень не обратил на неё внимания. Да ещё эта хромота… Слава Богу, сердце у неё золотое.
Марина растёт красавицей: вся в папу и лицом, и стройной фигурой». Таисия задержала взгляд на младшей дочери и отвернулась: ей больно было смотреть на неё.
– Мам, Саша письмо прислал, – сказала Таня, стараясь хоть как-то отвлечь мать от грустных мыслей.
– Что пишет? – почти равнодушно спросила Тася.
– В конце мая приедет домой…
Все эти месяцы Тася жила в глубокой тоске. Беспокойство дочерей, осуждения девчат с работы несколько притупили душевную боль.
– Ходишь, как в воду опущенная. Не позорься перед людьми и детьми. Ты что, ребёнка потеряла, что так страдаешь? Мужик никогда не может быть преданным до конца! Такова их мужская природа. Лучше подумай, как будешь завтра сына встречать из армии. Танюшка твоя звонила, просила отпустить тебя с работы, – строго отчитала Таисию заведующая столовой Валентина Петровна.
Читать дальше