Елена Ронина: Я вас не слышу

– Но ты можешь объяснить!

– Это да! – тут же радовалась Кира, поправляя полными руками узел волос. – Так могу только я. А ведь многие родители не понимают. Опять Никифорова жаловаться приходила. Ору я на её ребенка. Так на неё не орать, вообще ничего не вытянешь. Вот люди!

Когда Надя заканчивала пятый класс, в жизни её учительницы произошли серьёзные перемены. Это не могло не отразиться на Наде. Слишком она доверяла своей Кире, слишком тесно их связала музыка. Уже было принято решение, что девочка поступает после окончания музыкальной школы в местное музучилище, и Кира начала готовить её по усиленной программе.

– Кир, как думаешь, а дальше что? После окончания училища? Продолжать нам учебу?

– Обязательно! В Гнесинку или в Консерваторию.

– Господи, это из дома уезжать? – Мария успела после работы к самому концу занятия. Игру дочери уже не услышала, но разговор с Кирой – это было тоже хорошо. Мария дома послушает Надю, а здесь можно с удовольствием выслушать мнение Киры. Господи, что в жизни может быть прекраснее, чем слова постороннего человека в превосходной степени, сказанные о твоём ребенке. Ни-че-го! Но расстаться с Надей? Мария была к этому психологически не готова. То есть она всё понимала и знала, что так и будет. Но в Наде – вся её жизнь, и резать придётся по живому. Вот здесь опять помогала Кира, она вселяла в Марию уверенность. Только так, никак иначе.

– Ну а что у нас, в Ярославле, делать? Надь, ты сама-то чего в жизни хочешь? Детей, как я, учить или на сцене выступать? – Кира развернулась на вертящемся стуле к девочке.

Надя тут же залилась краской и по привычке начала накручивать чёлку на палец.

– Я лучше учительницей, – тихо произнесла девочка.

– А вот и неправильно! Учительницей – это здорово. Но обязательно нужно стремиться к чему-то очень высокому. Такая техника, как у тебя – это редкость! – Кира говорила тоном, не терпящим возражений. Мария была очень благодарна учительнице за эти её слова. Да, Надя порой терялась на сцене. Это отмечали и Кира, и другие педагоги. «Перерастёт», – утверждали они. – «Справится», – не сомневалась Кира. Как же хорошо, что рядом с дочерью – сильная личность! Кира меняла тему и тут же переходила на проблемы других учеников.

– Нет, от этих Никифоровых я сойду с ума. Представляешь, теперь отец повадился звонить, учить меня уму-разуму!

– Я пойду? – Надя уже собрала свою школьную папку.

– Иди, молодец. – Кира, как всегда, легко, встала с вертящегося стула, приобняла девочку. – Давай, погуляй во дворе, я ещё немного твоей маме про этого странного человека расскажу.

Да, про Никифоровых Мария знала во всех подробностях, и про Леночку Митяеву, и про других Кириных учеников. У кого рука мощная, у кого – слабая. Кто ритм держит, кто нет. Только про свою жизнь Кира ничего не рассказывала. Понятное дело, истории про других учеников Мария слушала в пол-уха, знала, что рано или поздно Кира как положительный пример приведет её талантливую Надю. Ради этого и про Никифорова можно послушать.

Дружба в одни ворота? Скорее всего, так. Кира, в первую очередь, была учительницей дочери. Мария, сама того не сознавая, тянулась к ней, потому что могла от учительницы узнать больше о своей молчаливой дочери.

Как-то, забежав за Надей после уроков, Мария нашла Киру в подавленно-отрешённом состоянии. Это было так на нее не похоже. Кира как никто умела собраться, иногда могла быть жёсткой. Такая уверенная в себе, эта женщина всегда знала, как и что делать дальше, куда двигаться.

– Что-то стряслось, Кира?

Кира сидела за партой, опустив голову на руки. Мария никогда не видела такой Надину учительницу. Полная Кира всегда была какой-то подтянутой, казалась крепко сбитой. А тут сразу словно растеклась, видны стали некрасивые складки.

– Ой, Маша, не спрашивай. Мне нужно принять очень непростое решение. Не знаю, как и поступить. Ничего не знаю, совсем в своих мыслях запуталась.

Кира обхватила голову руками и уставилась в поверхность стола, Маша присела рядом.

– Кира, милая, что случилось?

– Понимаешь, речь идет не только обо мне. Даже не представляешь, как мне трудно. Не могу ничего говорить, потому что это должно стать только моим решением. Всё нужно взвесить, я не имею права сейчас слушать чьи-то советы.

В глазах у Киры блеснули слезы, руки тряслись. Кира, всегда такая решительная! Что это? Мария не представляла, как можно помочь. Кира, вытирая глаза, продолжила: