Елена Ронина - Я вас не слышу

Кира, наконец, села. Видимо, она рассказала самое сложное, и ей стало легче.

– Отговаривали меня все. И родственники, и опекунский совет. Только я видела, как на меня надеется Аська, и как она мне верит. И не могла я её подвести. Папа мне говорил: «Не делай глупостей! Представляешь, какую ты берешь на себя ответственность! Ты же свою жизнь этим перечеркиваешь. Это-то ты понимаешь? Потом, кто сказал, что ты можешь быть хорошей матерью?! Учительницей, да. А мать – это совсем другое. Не делай этого! Жалость – это плохой советчик».

Кира вытирала слезы, которые текли по её лицу. От жалости к себе, к Асе, от того, что пришлось пережить?

– Маша, у меня не было другого выхода. Выбора не было. Правильно это или нет, жизнь рассудит. Ну вот, будем жить… Проблем миллион, Аську нужно срочно в школу устраивать. Там, у нас в городе, я договорилась, её квартиру продадут, здесь на эти деньги я ей могу купить нормальную двухкомнатную квартиру. Но это уже всё детали. Главное позади, решение принято.

Мария слушала Киру и думала, а как бы она поступила на её месте? Трудно сказать. На этот поступок нужно очень много сил. Хотя в жизни порой возникают такие ситуации, когда от нас уже мало что зависит. И надо просто эти резервы в себе находить. Теперь Мария понимала, что, когда видела весной потерявшую себя и мечущуюся Киру, та уже не стояла перед выбором: выбор был сделан. Она искала в себе тот внутренний стержень, который должен был помочь действовать. Сейчас перед Марией сидела совсем другая женщина, твёрдо знающая, что приняла единственно правильное решение. А слёзы? Ну, когда-то ведь и Кира имела право побыть слабой.

Отношения Киры и Марии восстановились, но Мария видела: Кире тяжело. Это действительно так: одно дело – учить чужих детей, давать советы, быть воспитателем на час, совсем другое – взять на себя ответственность стать настоящей мамой.

Мария рассказала историю про Асю Наде. Она всегда и всем делилась с дочерью. Может, это было и не совсем педагогично. Дочь должна оставаться дочерью и не переходить в разряд подруг. Так вроде должно быть. Но кто знает, как правильно? Мария советовалась с Надей, и если уж принимала решение сама, то всё равно проговаривала с Надей все важные моменты. Мария была уверена: если она будет откровенна и честна с Надей, то в ответ получит то же самое.

Почему-то Надя испугалась.

– Мам, а ведь Кира – взрывная, невыдержанная. Она своей энергией зажигает, но на следующий день может перечеркнуть вчерашнюю идею. Она непоследовательна, перескакивает с одной мысли на другую.

– Тебе с ней сложно?

– Я привыкла, и, потом, меня Кира любит. Она меня выбрала и любит. А вот Веру Никифорову постоянно до слёз доводит. Мама её приходила, так орала, мол, «я до гороно дойду, я всем расскажу, как вы тут учите. Одним – всё, другим – ничего!» Как же она будет эту Асю воспитывать?

Мария думала о том же. Как же они похожи с дочерью! Мария по молодости тоже боролась за правду. Частенько ей доставалось от учителей. Подначивавшие её подружки в итоге убегали в тень, а Марии доставалось по первое число. С годами она стала более уступчивой, научилась приспосабливаться к обстоятельствам. А Надя – нет. Принципиальная и сдержанная, она порой ставила в тупик своих педагогов.

– Надюша, что сегодня было на сольфеджио?

– Ольга Юрьевна хотела мне поставить пятерку но я ей сказала, что не нужно этого делать, что это ты ноты переписывала.

Мария тогда закусила губу. Действительно, они ходили с дочкой в театр, Надя очень устала, и Мария буквально приказала ей ложиться спать, сказав, что сама перепишет пьесу в нотную тетрадь. Надя тогда училась в первом классе музыкальной школы, и уж сделать механическую работу за дочь Мария была в состоянии.

– И что же Ольга Юрьевна?

– Всё равно поставила мне пятерку. Сказала, что прекрасно понимает ситуацию и верит в меня, в то, что если бы я делала сама, то точно бы не ошиблась.

Так было всегда. Педагоги быстро привыкали к Наде, ценили её честность и работоспособность.

Про характер Киры можно было говорить что угодно, но она хорошо подготовила Надю к училищу, и экзамены Надя сдала блестяще.

– Яркая девочка, – с улыбкой сказала председатель приёмной комиссии. Мария разрыдалась тут же, в коридоре, а вечером звонила Кире и благодарила, благодарила. Кира тоже была счастлива.

– Спасибо, мой хороший. Мне так нужны сейчас слова поддержки. Вы уж меня не забывайте.