Елена Корджева - Курьезы профессии. Записки риелтора

Зато она пришла в мою, умудрённую опытом голову – попросить этого специально обученного «спутникового» мальчика пройтись по району и определить, в каких конкретно домах этот самый искомый сигнал есть, а где им и не пахнет. И только после этого начинать квартиру искать, и уже там, где искомый сигнал найден. (Как хотите, а опыт – штука незаменимая…)

И хотя, как выяснилось, нужный сигнал был всего домах в шести-восьми со всего района, следующее же попадание было прямёхонько в десятку! Поскольку дома при сигнале были уже известны, то и квартиру в них найти – дело обычное, привычное и несложное. Так что успели эти технически продвинутые «дети» и квартиру купить, и вселиться ещё до рождения главного члена семьи – малыша Мартиньша! Которому, кстати, не так уж и нужно было это самое TV…

Зато папа был счастлив!

И торт выпечки этой самой кондитерской компании, который мы ели за здоровье Мартиньша и его родителей – очень нам понравился.

Вкусен был необычайно.

А главное – заслужен!

Жил-был однажды, собственно, относительно не так и давно – в начале 20 века, владелец одной фабрики. Был он человек небедный, образованный и совсем не лишённый чувства прекрасного. А поскольку в тот, «довоенный» период – до первой мировой войны, люди как-то больше тяготели к прекрасному в архитектуре, чем к тому, что в советское время гордо именовалось «серийным жильём», то решил тот господин построить себе рядышком со своей фабрикой виллу – жилой дом, откуда можно и руководить фабрикой, и жить с комфортом.

Вилла была построена! Прекрасное трёхэтажное здание в стиле Югенд, с башенками, с лепным фасадом, со всевозможными украшениями в соответствии со стилем и кошельком заказчика. Красивое и добротное.

Уж не знаю, как дальше обернулось с владельцем фабрики, ибо речь, собственно говоря, не о нем, а о созданном им семейном гнезде – вилле в стиле Югенд.

Обратился ко мне в конце 90-х другой, не менее, видимо, зажиточный господин, владелец немаленького бизнеса, с просьбой помочь ему приобрести эту красоту. Уж больно вилла хороша, хотя и несколько обветшала.

Да… Что такое «несколько» – это, конечно, понятие относительное… А во что может превратиться трёхэтажная вилла, если сделать из неё заводскую общагу, описать невозможно! Бывший владелец, небось, переворачивался в гробу.

Ну, раз заказчик не только хочет, но и готов платить за удовольствие, берёмся за работу. Для начала необходимо выяснить, сколько именно народу населяет эти стены. Потом – на каком основании, есть ли у них прописка, или они сами себе это место назначили «домом». Потому что, судя по количеству народа, лезущего из каждой щели, понимаем, что никак не получается, чтобы у всех тут была прописка. Хотя выяснить это практически невозможно. Общага-то была заводская. А в процессе обретения Латвией независимости завод благополучно скончался. И документы все – тоже практически испарились. Остались жалкие, именно, что «останки» бумаг. Кто-то в них и значится, а кто-то – совсем нет.

Ладно, идём на перепись населения в одной, отдельно взятой вилле. Явных бомжей сразу двигаем, чтобы заранее себе искали другой ночлег. Двух древних бабушек везём на экскурсию в дом престарелых, после чего обе бабули со слезами просятся, чтобы их поскорее туда оформили.

Для остальных – строгий контроль, фамилии, явки, документы, чтобы окончательно определить смету и расселить бывших заводчан из этого «прекрасного гадюшника» в человеческие условия. Ибо застройщик никак не предполагал, что населять его виллу будет человек сорок, и удобства запланировал единственно на втором этаже, где, собственно, и было «место встречи» ветеранов завода.

Благо в старых паспортах прописку ставили! Мы быстренько и отделили «агнцев» от «козлищ». Как говорится, по паспорту. «Козлищ», естественно, предупредили, что они должны за месяц подыскать себе другое жильё, а «агнцам» предложили по квартире в спальном районе. И быстренько всё начало улаживаться. «Агнцы» радовались и паковали вещи, «козлищи», понимая, что они жили здесь на птичьих правах, быстренько стали искать себе другие пристанища. Все. Кроме одного.

Небольшого роста мужчина категорически не согласился с ситуацией. Ари, как он мне представился, не имел прописки, поскольку в новых паспортах она уже не ставилась, а паспорт у него был новый. И других документов, по которым он мог бы тут проживать, тоже не имел. А имел он огромную внутреннюю убеждённость в своей правоте, в том, что не может такого случиться, чтобы его и его семью выселили только потому, что по чьей-то халатности и разгильдяйству пропали документы.