А. Кривич: Как во смутной волости

Я допил чай и снова отправился в постель. Заснуть я уже не пытался, взял с полки детектив Спиллейна и сосредоточился на похождениях крутого плейбоя. Главный герой симпатии не вызывал, однако я почувствовал некоторую зависть: как у него все просто и ясно, все проблемы решаются при помощи кольта или хука правой. Я незаметно опять переключился на свои семейные неурядицы. Супермен, конечно, легко бы все устаканил. Впрочем, у суперменов, как правило, не бывает детей, они не знают привязанностей, может быть, поэтому им так легко принимать решения. Или всему виной моя рефлексия? Что можно сделать в моей ситуации? Сколько я ни ломал голову, никакого способа исправить положение не просматривалось. Совсем измучив себя бесплодными раздумьями, я наконец встал, оделся и отправился в магазин.

Вернулся с полторашкой «Жигулевского», сел за стол и, потягивая пиво, начал разгадывать японский кроссворд. В доме по-прежнему тихо. Куда они все запропастились? Вскоре пришел сын, на меня не взглянул, молча скрылся в своей комнате. И это результат семнадцати лет моих усилий сделать из него человека. Он всегда любил читать, и я выбирал для него самые лучшие книги, часто с ним беседовал, стараясь привить понятие о таких вечных ценностях, как честь, совесть, долг… Куда все это подевалось? Он ведь внимательно меня слушал, соглашался. Или только делал вид? Может быть, я что-то делал не так? Как могло за короткий срок взаимопонимание смениться полным непониманием?

Прихлебывая пиво, я предавался горестным размышлениям, когда услышал в комнате сына его неразборчивое бормотание. С кем он там разговаривает? В доме, кроме нас, никого нет. «Телефон! – понял я. – Она все-таки купила ему мобильник!».

Злость и отчаянье поднялись во мне девятым валом, захлестнув с головой. Для чего я бьюсь в одиночку, стараюсь свести концы с концами? Этим скотам не надо ни о чем думать, они воруют из портмоне деньги и жируют, мобильники покупают! За какие заслуги? Щенок с осени в доме палец о палец не ударил, целыми днями валяется в постели или пропадает неизвестно где.

Я рванулся в комнату сына. При моем появлении он вскочил с постели, исподлобья испуганно глядя на меня. Трусоват, стервец, а ведь ростом повыше меня, да и кулак, пожалуй, побольше. Обозлившись окончательно, я нанес ему несколько коротких ударов по голове и по корпусу. Комната была тесной, мы стояли вплотную друг к другу, удары получались несерьезными. Сын упал на кровать и скорчился в испуге, ожидая продолжения, в его руке я заметил мобильник. Прижав его правой рукой за загривок к постели, левой я начал вырывать из его руки телефон. Все происходило в молчании, лишь теперь он, судорожно вцепившись в мобилу, начал сдавленно выкрикивать: «Это не мой… это друга… мне надо вернуть…»

Наконец мне удалось разжать его пальцы и отобрать телефон. Отпущенный на свободу, сын рванулся из комнаты, хлопнул дверью, выбежал на улицу. Ярость продолжала кипеть в душе, я стал крушить полки с книгами, разбрасывать одежду сына, в голове стучала лишь одна мысль: «Для кого я это все делал?». Постепенно злость стала утихать, я вышел на кухню и заглянул в печь: там скопилась куча разного горелого мусора. Бросив на эту кучу телефон, я поджег его и с удовольствием наблюдал, как пламя быстро съедает это исчадие прогресса. Почти спокойный, сел за стол и отхлебнул пива.

В этот момент входная дверь распахнулась, на пороге стояла жена, и столько негодования было на ее физиономии, что в другое время я, скорее всего, рассмеялся бы, сейчас же начала подниматься новая волна злости.

– Ты что вытворяешь? – гневно заверещала она. – Ты что сделал с телефоном?

– Исчезни, – по возможности спокойно бросил я.

– Ты что себе позволяешь? – продолжала разоряться благоверная. – Думаешь, на тебя управы не найдется?

– Уйди, добром прошу, – я уже еле сдерживался.

Жена продолжала свои гневные тирады, стоя в дверном проеме. Когда я вскочил из-за стола, она бросилась на улицу. Я закрыл дверь и сел допивать пиво.

Постепенно вернулась способность соображать, я начал анализировать свои действия. Раскаянья не было. Как я должен был поступить? Сделать вид, что ничего не замечаю? И без того я слишком долго старался ничего не замечать, эта сладкая парочка, того и гляди, ноги начнет об меня вытирать. Нет, все правильно, пусть не забывают, кто их кормит и что мое слово в этом доме еще что-то значит.

Пиво закончилось, я продолжал, сидя за столом, обдумывать ситуацию, когда дверь распахнулась от удара ногой. Я удивленно оглянулся: на пороге стоял с решительным и суровым видом милиционер в чине капитана, наш участковый, из-за его спины выглядывала женщина в белом халате.

Читать дальше