Дух Озорства - Как найти жену за 45 секунд

Последняя соломинка сломала спину сцуко-верблюду. Ополоумевший зверь должен тыркаться хуем по верблюжьей колючке и, стиснув зубы, мечтать посреди пустыни о верблюжатах.

Принять сей ужас я не смог. Понадеялся, что девушка погорячилась и в дальнейшем стал наблюдать, исподтишка подталкивая Ольгины мысли в нужном мне направлении. Впрочем, я же не знал, на что рассчитывать мне стоит изначально… Чего тут расстраиваться?

В последнее время моё внимание весьма привлекает изучение человеческого восприятия. Поскольку мы сидели в ресторане, то беседа зашла об окружающих людях. Я не запомнил никого из сидевших в нашем зале едоков. А Ольга смогла детально описать сидевшую 5 минут назад за соседним столиком пару. И чего она смотрит на других? Неужели ей так важно мнение окружающих?!

Потом зашла речь о том, что будет, если я «схвачу её на людях за сиську». Она внятно дала понять, что от меня уйдёт. Интересно, насколько велика её решимость: уйдёшь даже беременная и даже с детьми? Да, да!

Хе, по её понятиям «схватить за сиську» – верх омерзительной недостойности и циничной наглости. К общему знаменателю мы так и не пришли, хотя забубёновскую ментальность я расковырял прилично.

Однажды Сергей Кириенко в бытность киллером, тьфу, премьером, заявил по ТВ, что жена воспитывается года эдак за три. Очень верное наблюдение! Похоже, мне дюже предстоит работы, если, конечно, выдержу пять месяцев воздержания в поездах.

Вечером началась какая-то фигня.

Как это с Ольгой бывает – внезапно.

В тот момент, когда я уже разгонялся бить пенальти, добежал до мяча и занёс ногу, когда распалённый стадион ревел и ни один голкипер не имеет права тормозить – Ольга вдруг вытащила из-под подушки заныканную прежде мартеновскую печь и со всей дури опустила таковую мне на голову. Мартеновская печь в промышленном контексте используется всё реже. Это штука устаревающая. Печь была очень старой. Она треснула. В мою душу полилась огненная жидкая сталь и посыпались куски поднасадочных распорных кирпичей.

В тот момент, когда пространство раскалилось любовью, а бытие неотвратимостью, Оля затребовала презерватив. Сегодня он ей вдруг понадобился. Вчера он был не нужен, а сегодня обязателен. Известные трудности, кажется, закончились и вероятность беременности (как о ней мечтаю!) остаётся очень низкой. Чего ж ты боишься, ё?!!

Она стояла на своём. Ей не нужен СЕЙЧАС ребёнок и она ничего не знает о естественной контрацепции. С каким она там дипломом закончила свой институт? С красным?! 23 года – ни намёка на знания. У-у-у, мракобесы проклятые, не учат девушек элементарным вещам, жизнь, можно сказать, ломают!

Мне Ольга не верила. В традиционное поведение яйцеклетки она тоже не верила. В то, что у меня родители медики, и я с детства знаю все вероятности – не верила категорически. Что самое обидное – тот микроскопический риск забеременеть её категорически пугал. Это означает, что она не хочет от меня ребёнка. Я ушёл на кухню курить. ЭТО ПИЗДЕЦ.

« Этот вопрос стал интересовать меня в три года. Шло далёкое 1976-е лето от начала исчисленья. Дело было в деревне. Вскоре должен был появиться на свет мой младший братик, тема потому была актуальной, животрепещущей.

Какое-то время родители избегали отвечать, но я проявил настойчивость и, поймав мать во дворе, приступил к допросу. Родительница выдвинула версию, что для появления детей нужно глотать специальную таблетку.

Это информация показалась мне загадочной.

– Откуда берётся таблетка? – продолжал расспрашивать я.

Родители мои были врачами, мать отвечала что-то нечленораздельное, не помню что, но любопытство разгоралось.

– Какого она цвета, какого размера?

– Она белого цвета, – решила, немного подёргавшись, мать.

Моё воображение нарисовало большую белую таблетку навроде сладкой аскорбинки, которая продавалась в те времена в аптеках, завёрнутая в прозрачную целлофановую обёртку. Всё это было странно, я не понимал, откуда возникает связь с больницей и как же люди делали детей, когда больницу ещё не построили. И что делать, если не достать таблеток?! Материнская версия была интригующей, но странной.