Валерий Ковалев: Морской юмористический сборник

– А? Чего? – отлипает от девицы Саня и непонимающе пялится в подволок.

– Старшему матросу Абрамову прибить в центральный! Кок, твою мать!!! – через минуту более явственно разносится по громкоговорящей связи.

– У-у-у, курвы! – едва не плача вопит Саня, после чего бросается к выходу. – Ирочка, я щас! – оборачивается он к подруге, потом чмокает дверь, и слышно как в замке проворачивается ключ.

– Ты где, билат, лазиш, а?! – встречает кока в центральном разъяренный вахтенный офицер, грузин по национальности. – Бигом в кают-кампанию, к камандыру!

– Есть! – вякает Саня и чертом прыгает в люк.

В офицерской кают-компании, вольготно устроившись в креслах, за столом сидят командир с незнакомым адмиралом и пьют чай с сушками.

– Прошу разрешения, – осторожно просовывает голову в дверь кок.

– Давай – давай, Абрамов, заходи, – благодушно гудит командир. – Расскажи-ка нам, как ты завариваешь такой вкусный чай, – и кивает на подстаканник.

– Чай? – таращится на адмирала Саня и непроизвольно сглатывает слюну.

– Ну да, – значительно отвечает тот, утирая платком выступившую на лбу испарину.

В течение нескольких минут Саня на автомате излагает рецепт и методику приготовления своего напитка, а затем вытягивается и тупо пялится на начальство.

– Молодца, – цокает языком адмирал. – Порадовал. А почему он у тебя только старший матрос, а? – вопросительно косится на командира.

– Понял, Лев Алексеевич – с готовностью отвечает тот. – Сегодня же исправлю.

– А теперь садись старшина, с нами, – кивает адмирал на свободное кресло. – Вестовой, еще прибор и чаю!

Примерно через час, обласканного Саню отпускают, и он, все еще не веря, что пил чай с адмиралом и теперь старшина, в прострации лезет наверх, подышать свежим воздухом.

– Сань, ты чего? – спрашивает его один из дымящих у обреза на пирсе моряков.

– Дай, – протягивает руку кок и жадно сосет сигаретный бычок.

– Ты ж не куришь!? – удивляется кто-то.

– Это я от чувств, – приходит в себя Саня и рассказывает как пил чай с адмиралом.

– Ну, ты молодчик! – весело гогочут приятели. – С тебя причитается!

– Само собой, – расплывается в улыбке кок. – Завтра же и проставлюсь.

Внезапно его лицо меняется, Саня бледнеет и рысит к лодке.

– Да, забрало чумичку, – сплевывает в воду рыжий матрос. – Давно не видал, что б он так бегал.

Пролетев восьмиметровый тубус шахты и центральный пост, Абрамов метеором проносится по отсекам, скатывается по трапу и приникает ухом к запертой двери провизионки. За ней мертвая тишина.

– Все, кранты, – шепчет Саня, и, вставив дрожащей рукой ключ в замок, дважды его проворачивает. Потом открывает дверь и деревянно переступает комингс.

В мертвенном свете ламп, на деревянном стеллаже, скрючившись сидит Ира и, втянув голову в воротник курточки, звонко клацает зубами.

– Ты г-г-де б-был, к-коз-зел? – шепчут побелевшие губы.

– Ч-чай с адмиралом пил, – тоже заикаясь, отвечает Саня.

Затем раздается дикий визг, в глазах кока мелькает серия вспышек, а девица пулей вылетает наружу.

– Эх, Ира, Ира – тяжело вздыхает Саня и присаживается на корточки.

– И откуда он взялся, этот гребаный адмирал?

Примечания: обрез – половина металлической бочки.

подволок – потолок в корабельных помещениях.

комингс – металлический порог

чумичка (то же, что и половник), жаргонное название коков.

Удобно устроившись в кресле вахтенного и забросив ноги на направляющую балку, я с интересом читаю «Караван PQ-17» Пикуля. Второй час ночи, на лодке тишина и убаюкивающее гудение дросселей люминесцентных ламп.

Внезапно у кормовой переборки раздается резкий зуммер отсечного телефона, я встаю, и направляюсь туда.

– Не спишь? – раздается в трубке загробный голос Витьки Допиро. – Пошли на дебаркадер, помоемся.

– Идет, – говорю я, и вщелкиваю ее в штатив.

Помыться стоит, тем более что мы готовимся к очередному выходу в море и целыми днями принимаем на борт различное оборудование, приборы, расходные материалы и продукты.

К тому же я подвахтенный, а рядом с лодкой, у причала, пришвартован заводской дебаркадер с отличными душевыми для гражданских спецов.

Достав из бортовой шкатулки у торпедных аппаратов казенное полотенце, мочалку, шампунь и мыло, я сую все в защитную сумку от противогаза, набрасываю ее на плечо и спускаюсь на нижнюю палубу.

Во втором отсеке, у пульта химического контроля, работают две молоденьких малярши, а рядом пританцовывает и скалит зубы, сменивший меня, вахтенный носовых отсеков, Славка Гордеев. Помимо обхода отсеков, в ночное время мы обеспечиваем все огнеопасные работы, которые ведутся на лодке.