Валерий Ковалев: Морской юмористический сборник

– Совсем, что ли? – выпучил глаза второй плавбазовец.

– Ну да, – кивнул головой Саня. – Ничего, кроме воды.

– Ну ты даешь, так они же подохнут! – не согласился Допиро.

– А вот и нет, – наклонился к нему Саня. – Дней пять попостятся, а потом начнут жрать друг друга. Выживет сильнейший, – такого называют «крысиный король». Его надо выпустить и он займется остальными.

– Не, такого не может быть, – не согласились парни с плавбазы. – Заливаешь.

– Ну смотрите, мое дело предложить, – пожал Саня плечами, и мы хлопнули из огнетушителя еще по кружке.

– А кто тебе рассказал эту туфту? – закуривая «Приму», поинтересовался я у друга.

– Сам ты туфта, – обиделся тот. – Это я слышал, когда был на практике на «Крузенштерне», после мореходки. Боцман рассказывал. А он протрубил на флоте лет двадцать.

– Боцман говоришь?, – заинтересованно взглянул на Саню плавбазовский старшина. – С «Крузенштерна»? Тогда другое дело. А, Серега? – пихнул он в бок, начавшего клевать носом приятеля

– Ага, другое, – очнулся тот. – Плесни еще малость…

Утром воскресенья, кряхтя и переругиваясь, наши знакомцы подняли с пристани на «Иртыш» бочку из-под дизтоплива и поволокли ее в низы.

– Думаешь получится? – поинтересовался я у Сани.

– Да хрен его знает, – флегматично ответил приятель, сплевывая за борт. – Я лично не пробовал.

А в понедельник мы вышли на очередную отработку в море, откуда вернулись спустя месяц. Помывшись в плавбазовской бане поужинали и завалились спать. На следующий день был назначен строевой смотр и мы обретались на базе.

– Интересно, как там у наших крысоловов, получилось чего? – надраивая асидолом потускневшую бляху, вякнул Допиро.

– Вечером узнаем, – сказал Саня, отпаривая шипящим утюгом клеша.

После ужина, когда в кубрике застрекотала экипажная «Украина», мы втроем поднялись наверх и отыскали своих знакомцев.

– Какие успехи на крысином фронте? – спросил Витька у старшины.

– Ништяк, кореша! – радостно заявил тот. – Все получилось. «Тирпиц» давит крыс лучше кошки. А мне во, очередную соплю навесили, – ткнул он пальцем в третью лычку на погоне.

Незадолго до моего увольнения в запас, в наш славный экипаж вместе с молодым пополнением из Ленинградского отряда подводного плавания прибыл матрос, который всех здорово заинтересовал. Во-первых, своей внешностью – по росту и ширине этот коротышка был одномерным, во – вторых дикцией, говорил он мало и невнятно, а еще возрастом – парню было под тридцать.

Впоследствии выяснилось, что его за что-то выперли с последнего курса ветеринарного института, и студент загремел на три года на флот.

Этим сразу же воспользовались юмористы из БЧ-5, куда попал новичок и сообщили тому, что матросам с таким образованием на лодках сразу же присваивают звания старшин. Иди мол, к механику и дело в шляпе. Тем более что и возраст у тебя подходящий. Чем не старшина?

Тот и пошел. Какой разговор состоялся между ним и крайне нервным «дедом» история умалчивает, но от него молодой вышел весь в соплях, и сразу же был препровожден в трюм, убирать гидравлику. А советчики, похлопывая его по плечам, советовали все это так не оставлять и жаловаться замполиту.

Молодой этого делать не стал, но через несколько дней снова попал «в историю».

Вернувшись вечером с лодки в казарму и увидев, что несколько старшин возлегли на койки, он тоже взгромоздился на свою, на втором ярусе.

Парня тут же согнали и разъяснили – валяться на койках до отбоя можно только старослужащим (годкам). Малый стал препираться, за что получил наряд вне очереди и кличку «годок».

А еще через некоторое время выяснилось, что он не знает даже азов трюмного дела – помпу не отличает от компрессора, а вентиль от манипулятора. «Маслопупы» во главе с командиром дивизиона возились с ним месяц – ни в зуб ногою. Что делать?

Решили – обкатается в море. Однако на первом же выходе «годок» едва не затопил отсек, открыв не тот клапан и его определили в помощники коку. Чистить картошку, рубить мясо и драить котлы. А когда вернулись, определили в верхневахтенные. Чего проще – стой с «калашом» в канадке у трапа и охраняй корабль.

Однако и тут с «годком» случилась неприятность.

Дело в том, что на всякой лодке, неподалеку от рубочной двери, кроме стационарного, вооружен так называемый шторм-трап. На тот случай, если кто из моряков оступится и свалится за борт. Помимо прочего, верхневахтенному вменялось в обязанность присматривать и за ним, чтоб не сперли. Есть на флоте такой бзик – тащить все, что плохо лежит.