Ярослав Полуэктов - DUализмус. Семя льна

– Наркотики, запрещённые предметы, оружие, золото, драгоценности, спиртное вывозим?

– Вывозим.

Вот те и на! Пограничники переглянулись. Вот она где русская простота!

– Что из перечисленного?

– Белорусское пиво, бутылку вашего hереса…

Херес был произнесён с особой интонацией.

– Просто хереса! – рявкнула оскорблённая фуражка.

– Нашу водку… просто водку (осталось совсем чуть-чуть), колбасы в ассортименте, мясо копчёное и…

– Хорошо, хватит перечислять. Говорите по сути. Сколько?

– Чего сколько?

– Сколько выпили и съели? И что вывозите?

– Всё, что не съели вчера… из вашего магазина.

– Просто из магазина. И как, понравилось?

– Очень вкусно.

– Хорошо. Что в бутылке?

– Я честно сказал: беларусьводка.

Понюхали. Поправили: «Просто водка. Выливайте».

– Зачем?

– Бутылка открыта. (ага, коктейль Молотова, ща взорвётся) На границе не положено. Вдруг подожжёте.

Ну дела! Вылил в газон.

– Сюда нельзя.

– Поздно сказали. А стекло куда?

– Стекло туда, куда вы вылили… Так поступать некультурно даже. А вы находитесь на границе не своего государства. А вы у себя дома куда выливаете?

Хмыкнула Кирьяна Егоровича носоглотка. Ксан Иваныч посмурнел всем телом и не стал чесать пузо, хотя желалось. Малёха превратился в ком страха, хотя лучше бы в горсть смеха.

– Я и говорю: куда пустую бутылку деть?

– А! Понятней выражайтесь. Бутылку… поозирались… вон в тот контейнер.

– Малёха, отнеси!

– Я же не пил.

(Ну и что же, смотрел как мы пили! – Соучастник).

Отнёс самый старший, хотя тоже (якобы) не пил. А если и пил, то понарошечную капельку. Выбросил.

– Так?

– Что так?

– Всё в порядке?

– Нет. Сигареты?

– Есть.

– Сколько?

– Каждому по блоку.

На самом деле в два раза больше. И по три-четыре пачки по карманам, и в клапанах дверец, и в багажнике, и россыпью: путешественники готовились со знанием дела.

– Запрещено. Читали правила?

– Читали. Всё как положено в международных правилах согласно подписанному договору.

– Со вчерашнего дня в Шенгене новые нормы. (Предусмотрительный Ксан Иваныч был прав. Неожиданности возникают буквально из ниоткуда).

– Как это? На что?

– На сигареты, на табак, на спиртное.

(Гроза! Гром средь…)

– Забирайте лишнее, – пригорюнившись. – Хотя бы надо предупреждать… за месяц.

Простили мальчиков. Лишнего не забрали.

– Тут можно курить? – осмелел Бим.

Курнула вся толпа. Пограничники тоже. Временно постояли в кураже кружка. Не будучи друзьями, изучали устройство асфальта.

– Ремонт нужен, – сказал Бим. – Дерьмецовый асфальтик.

– У себя ремонтируйте.

– Мы волосатые.

– Нам без разницы. Сами не лысые.

Накурились.

Следующий этап: «А ну-ка дыхните».

(Вы не гаишники ли?)

– Ну ладно. Куда?

– Сюда. Теперь Вы, Вы и Вы.

– Пили?

– Естественно. Мы же не в самолёте. Выпили понемножку. Все, кроме водителя.

– Я не пил, – обособился Малёха.

Ксан Иваныч с вечера выпил изрядно, но всю ночь в карауле рта дежурила жвачка. И зажевал Ксан Иваныч с утра чем-то эффективным. Дополнительно прыснул одеколону в лацканы. А пиджак помят. Хоть и красив, и плюшев.

Пограничникам видимо снова вспомнилось бревно.

– Время, что ли, тянут? – подумалось Кирьяну Егоровичу. – Ну и зачем, интересно? На измор хотят взять? Не выйдет. У нас билетов нету.

Точно. Начинается: «Так, и зачем вам теперь бревно без топора?»

– Забирайте бревно, – излишне торопясь, ответствовал Ксан Иваныч. Ему без этих ста с лишним килограмм даже лучше.

Бим сопротивляется: «Это мой Пень. Частная собственность. Не отдам».

– Так, тогда ещё раз и подробнее: зачем Вам бревно?

– Везу Пенёк в Париж.

– Зачем именно в Париже бревно? (На Пень не реагируют. Не чувствуют большой буквы в торжественном этом слове).

– Я ещё валенки хотел взять.

– Сувенирные? На продажу, для подарка? А где валенки? Можно полюбопытствовать?

– Дома в спешке забыл.

ИЗДЕВАЮТСЯ! – враги подумали враз.

– Уточните ещё: «Зачем бревно в Париже?»

– У Эйфеля на нём посидеть в валенках.

– Шутите?

– Истинная правда. Сфотаться на нём хотел.

– Зачем?

– Я фотохудожник.

– Вы шутник!

– Я русский волосатый.

– Видим, что русский шутник. Что в бревне… волосатый шутник?

– В пне древесина и сердцевина. Немного корней. Распилите, если хотите.

– Назад захотели?

– Нет, я вперёд хочу. В Париж еду.

– Езжайте без бревна.

– Без Пня не могу. У меня цель, – и поправился, – две цели.