Евгений Кремнёв: Месть, любовь и некоторые животные

И вот Алёна лежит на асфальте. Рома, на коленях перед ней, судорожно пытается вспомнить, на какие кнопки мобильника жать, чтобы вызвать скорую, крашеная матрёшка застыла на своих двадцатисантиметровых каблучищах, зеваки вокруг собираются, а вот и скорая, потом – полиция, ГИБДД, потом следователь, а вот суд и тюрьма… Алёше дают два пожизненных срока… Ерунда какая-то!..

Оказывается, это Марине снится – она выходит из тяжёлого лекарственного забытья…

У Марины сломана нога, пара рёбер треснуло, сотрясение, гематомы там-сям, но, жить, по словам врача, будет, и красивые ножки будут так же зазывно цокать каблуками по асфальту и тяжёлая грудь будет так же мерно колыхаться, притягивая взгляды мужчин.

Да, грудь… Из-за неё она всё отмахивалась от предложений Алёши завести ребёнка, и две лишних складки на животе ей были не нужны, да и она ещё такая молодая, давай для себя годик-другой поживём?..

…Через три дня после случившегося пришёл Роман. Он ввалился с огромным букетом цветов, нагруженный пакетами со вкусностями. К тому времени Алёна уже знала, что это он оплатил ВИП-палату, в которой она комфортно лечилась-скучала.

Лёша выказал радость, что всё обошлось без тяжёлых травм, пожаловался, что его теребят гибэдэдэшники за якобы наезд, просил после выписки подтвердить, что это она сама шагнула под машину. Алёна обещала подумать.

Роман был жалок и радости ей эта иррациональная месть уже не приносила. Ну, пусть даже его посадят, и он будет страдать, там, где-то далеко, а она даже не будет видеть это. И какое в этом удовольствие? Нет, он должен быть рядом!

Алёна чувствовала, что в ней зреет очередное безумие.

Во время следующего визита женщина попросила бывшего мужа сесть рядом с постелью, взяла его руку в свою и сказала, что скучает по нему. Хочет вспомнить вкус его губ, запах тела. Ошарашенный Рома закрыл дверь на щеколду.

…Алёне в какой-то момент даже стало смешно от вида себя с задранными ногами, на одной из которых был аппарат Елизарова. Она даже какой-то фильм вспомнила, но, впрочем, удовольствие женщина получила и на вопрос Ромы сказала, что спираль на месте и нежелательного залёта он может не опасаться.

М-да! Всё было с точностью до наоборот.

Для надёжности она проделала это с бывшим мужем ещё пару раз.

Через четыре недели её выписали, они совместно с бывшим супругом сходили в ГИБДД уладить ситуацию, а потом Алёна объявила Роме, что видеть его больше не желает.

Рома не очень удивился – он был свидетелем и не таких закидонов бывшей супруги.

Через девять месяцев Алёна родила дочку.

…Она также утром появляется на тротуаре и катит перед собой коляску с ребёнком. Так же мимо проезжает Рома. Только теперь рядом с ним не сидит крашеная матрёшка. И джип у него старый и разбитое боковое стекло заделано полиэтиленом. Он останавливается и просит Алёну поговорить и показать ребёнка. Алёна отвечает неизменным отказом. Её сердце переполняется радостью исполнившейся мести. Иногда даже закрадываются мысль о прощении…

Каждый из нас видел эти объявления. Они висят у отделений полиции, на вокзалах. Они о пропавших без вести.

В пол-одиннадцатого в кабаке дым коромыслом.

Со сцены долбят лезгинку, под сценой – мелькающие в экстазе горского танца ноги южан-торговцев, а Наташа – вдруг свободная в конце последнего заезда – сидит в полумраке рядом с Сережей за их сдвинутыми столами, под змейками сигаретного дыма, в галдеже наливающейся братвы, и клонится к его плечу, впиваясь коготками в каменный бицепс. Она всегда так делает, когда он шепчет ей интимности. Например такие. – Как хочу тебя! Ты бы знала!..

Игорек поет медленный боевик. Душещипапельный.

Что скрывается за сухими строками? Преступление? Несчастный случай? А может что-то иное?..

Одно из таких объявлений гласило:

24 июня 1993 года ушел из дома и не вернулся Сергей Андреевич К-в, 1966 года рождения. Всем, кому что-либо известно о местонахождении К-ва Сергея Андреевича просьба позвонить по телефонам ….

Три дня назад Ольга вышла замуж.

Она сидела в солнечном кабинете на первом этаже краеведческого музея и вертела в руках бронзовую Психею, пытаясь заняться ее датировкой. Но не получалось c датировкой: мысли, обтекая обнаженную фигурку, уносились в иное – в сладостные перипетии начавшейся жизни с мужчиной. Опершись свободной рукой о стол, она задумчиво крутила завиток русого волоса; глаза, в оправе припухших век смотрели сквозь статуэтку и видели мужа.