Лора Дан - Путь. рассказы и притчи

…Мона шла по парку. Она очень любила такие прогулки. В тишине идти не спеша, не торопясь. Размышляя…

Она думала о том, что сказал ей монах. Свободна?..

Да, она свободна. Муж многое запрещал жене.

Свои интересы ставил выше всего на свете.

Сейчас Мона вспомнила, что, действительно, муж не прислушивался к её мнению. Как и её родители. Она не тосковала по ним, когда они умерли. Нет, конечно, Мона переживала, но тогда её показалось, что родители умерли для неё ещё, когда были живы. А при их настоящей смерти Мона только соблюдала формальности.

Она не была чёрствым человеком. Но дело в том, что есть люди, которые нам чем- то неприятны. Они отталкивают нас. В них есть что-то, что подсказывает нам меньше общаться с ними. Это не значит, что они – хуже нас. Нет, но они – не наши. Так было и с родителями Моны и с её мужем. Вроде, внешне всё выглядело хорошо, но не хватало душевной теплоты, искренности, радости. Да, именно ЖЕЛАНИЯ РАДОВАТЬ ДРУГ ДРУГА!

Вот этого и не было! А хотелось долгих разговор за вечерним чем, вопросов «как ты?». Не таких, чтобы отвязаться, просто спросить. Настоящих вопросов. Чтобы захотелось ответить. Рассказать о себе, о своих снах, о своих переживаниях или радостях.

Мона присела на скамейку. Перед её мысленным взором пронеслась вся её жизнь. Она не оценивала её. Наблюдала со стороны. Отстранённо. Бесстрастно.

Многое уже виделось по-другому. ПРАВИЛЬНО. Всё произошло справедливо и ПРАВИЛЬНО. Поэтому Мона многому научилась. Не всегда она училась прилежно, но жизнь заставляла, и Мона училась.

Всё произошло ПРАВИЛЬНО и СПРАВЕДЛИВО. Теперь ей это стало очевидным. Все уроки происходили строго в своё время…

…Мона подняла глаза и посмотрела на кроны деревьев. Наступил август. Скоро осень. Она её любила и не любила. Любила, потому, что не было летней жары, а не любила, потому, что близились холода. А холода Мона переносила с трудом. Мёрзла от вьюг и морозов.

Да, она свободна. Это так. Она может сама решать, что делать, как делать, а что не делать. Она – хозяйка своей Судьбы. И понимание этого повергло Мону в удивительное чувство БЛАГОДАРНОСТИ.

Благодарности к испытаниям, которые пережила и опыту, который получила. Мона подняла голову и ещё раз посмотрела вверх. На кроны деревьев, потом на августовское, чистое небо. Она благодарила. Душа её благодарила за то, что сейчас она, Мона, может присесть на скамейку в парке и предаться размышлениям. Ей хорошо и спокойно.

Страдания ушли в прошлое. Остались за спиной.

Мона больше не страдает по тем, кого уже нет рядом с ней. Она приняла это и благодарила.

Ей захотелось быстрее вернуться домой и написать то, что она почувствовала. То, что ей открылось здесь, в парке на скамейке.

Мона беззвучно заплакала.

Она смотрела на проплывающие облака и тихо плакала. Она почувствовала себя СВОБОДНОЙ.

НАСТОЯЩЕЙ.

ИСТИННОЙ.

Такой, какая она была ВСЕГДА, но многие годы её «одевали» в мнения других и в их оценки.

Мона ещё раз посмотрела в небо и, встав со скамейки, направилась домой. Она шла не спеша, гордо, с прямой спиной, поднятой головой, расправленными плечами.

Она поняла, что такое ОСВОБОЖДЕНИЕ.

Подойдя к автобусной остановке, Джулия не переставала размышлять о том, что последнее время «чёрная полоса» в её жизни стала уж совсем «чёрной». А началось всё с того, когда Джордж белым днём собрал чемодан и ушёл к другой женщине. Ничего не захотел объяснять. Просто сказал: «Я ухожу к другой женщине! Это моё окончательное решение!..»

Джулия онемела.

Она расставляла только что вымытую посуду и от неожиданности чуть не выронила тарелку, но всё- таки удержала её задрожавшими пальцами и, поставив, спросила:

– Ты уходишь? И не хочешь ничего объяснить?

– Да, ухожу! – Джордж налил себе в стакан холодной воды и, выпив её большими глотками, сказал:

– Ничего не хочу объяснять! Мы были вместе два года. Сейчас ухожу к другой женщине!.. Желаю тебе счастья, Джулия! О разводе сообщу!..

Он поставил пустой стакан на стол, резко повернулся и, взяв чемодан, быстро вышел из квартиры.

Джулия опустилась на табурет как обессиленное, измождённое существо, не успевшее прикрыть рот. У неё был шок. Мысли вращались одна за другой: «Почему? Я никогда ему не изменяла. Мы не ссорились, может, какие сплетни? Почему тогда он не захотел разобраться? Почему? – а вслух она произнесла, растягивая слова:

– Я ему не нуж – на! Я ему не нуж – на!..»

Потом резко встала, схватила первое, что попалось под руку (это был красивый фарфоровый заварочный чайник из подарочного сервиза) и с силой бросила его на пол.