– Провинциальные не заслуживают внимания?
– Я не об этом, – поднял взгляд Ярослав. – Почему-то провинциальные песни всегда такие душещипательные и резкие, после них даже жить не хочется.
– А ты много таких песен слышал? Мне вот они порой нравятся, в них чувство какое-то особенное есть. – Мрачно заметил Андрей.
– Чувства-то чувствами, я с этим и не спорил. Как-то это чувство выплеснуто чересчур резко, неотесанно. Формы поэтической не хватает, что ли.
– Зато от чистого сердца написано.
– Или от нечистой совести… – задумчиво произнес Ярослав.
– Ну, блин, литераторы собрались, – засмеялся Павел. – Вам бы на литфак, господа, поступать надо было. Обоим.
Ребята посмотрели на Павла с улыбкой.
– А чье это пианино? – вдруг спросил тот.
– Наше, – отозвался Андрей.
– Кто же на нем играет?
– Вовка, – с гордостью произнес Андрей. – У него музыкальное образование.
– Хорошо играет?
– Еще бы! Правда, пока учился, достал всех своими либертангами, Шопенами и Рахманиновыми.
– А теперь часто играет?
– До сих пор играет. Он в университетские годы начал музыкой увлекаться. До этого в школу ходил. А пока в университете учился, окончил училище по классу фортепиано. Но дальше дело не пошло.
– А куда могло пойти?
– Ну как же, он долго хотел выступать в филармонии. Но потом вдруг ударился в учебу.
Павел замолчал на минуту. После спросил:
– А какая у вас разница в возрасте?
– Шесть лет, – не поворачиваясь, ответил Андрей.
– Много. Правда, я подумал, он старше.
– Так все думают. Больше скажу, он специально старше и выглядит. Говорит, будто чувствует себя на все тридцать. Ты не обращай внимания, он сложный человек со своими странностями.
– Хорошо, – тихо ответил Павел. – А на гитаре он тебя учил играть?
– Нет, – ответил Андрей. – На гитаре он не играет. Меня папа учил. Вовка мне все ноты пытался вдолбить, но я проявил завидное упорство и до сих пор их не выучил. Если честно, я и не хочу их учить. Мне филармония без надобности, к тому же, классикой я не увлекаюсь.
– И зря, между прочим, не увлекаешься. – Владимир появился так же незаметно, как и в прошлый раз. – Что он уже успел вам про меня соврать?
– Ничего не успел, – отозвался Ярослав.
– Вот и хорошо. – Владимир сел к ребятам за стол. – По какому поводу застолье?
– Никакого застолья, – быстро врезал Андрей. – Отмечаем зачисление.
– Зачисление? А на какие факультеты поступили?
– Эконом, – отозвался Ярослав.
– Истфак, – смущенно сказал Павел.
– Ну, на счет Славы я даже и не сомневался. Ты же в какой-то филиал подался?
Ярослав кивнул.
– И чем тебе университет не по душе пришелся, не знаю. Ладно, твое дело, сто раз уже об этом спорили. Главное, поступил, а выучиться хорошо где угодно можно. – Быстро заговорил Владимир. – В конце концов, это больше зависит от студента.
– Еще бы он не поступил, – вмешался Андрей. – Он книги по экономике даже в туалете, наверное, держит.
– Ну-ну, – отозвался Яр, – в туалете я акции нефтяных компаний пересчитываю.
– А кто тебя, в самом деле, знает, может быть, и акции, – улыбнулся Андрей. – Лет через десять, глядишь, станешь министром финансов.
– Двумя министрами, – съязвил Ярослав, хотя было заметно, что слова Андрея ему польстили.
– А ты, Паш, что же, историей увлекся? Ты же хотел стать программистом, насколько я помню?
– Не, я не хотел – матушка хотела. Я на социологию поступил.
– Серьезно? Сам решился?
– Угу.
Владимир кивнул:
– Молодец. Родители-то не слишком протестовали?
– Протестовали, конечно. Но кто ж их слушает-то? – С натянутой улыбкой произнес Павел. – Мне вон, матушка все уши прожужжала, что работу потом не найду.
– Ну, не стал бы утверждать, что она совсем не права, – сказал Владимир задумчиво. – Программисту сейчас проще устроиться. А в таких дисциплинах, уж извини, только в науку идти, но за нее у нас не платят. Да и кому сейчас наука нужна? Впрочем, здесь как повезет. Сколько ни видал процветающих бизнесменов, никто первым образованием экономике не учился. Кто физик, кто химик, кто еще кто-нибудь. В жизнь пробьется тот, у кого смекалки хватит, – Владимир перевел взгляд на брата, – и природной наглости, разумеется.
Знакомство с Владимиром будет иметь для Павла самые серьезные последствия, под влиянием его идей Павел вскоре оставит исторический факультет и сменит специальность. Решительно все университетские взгляды Павла будут выплавляться в тяжелых спорах с Владимиром, его влияние на воззрения Павла сложно переоценить. Но все это случится много позже, и говорить об этом следует, соответственно, в другом месте.
Читать дальше