Игорь Агафонов: Соблазн. Проза

Врач «скорой» только и смог вразумить мамашу, да и всех остальных, в том числе и милиционера:

– Скажите спасибо, что хирург рядом оказался… а то бы мы уже к трупу приехали. – И на мамашу ногой топнул даже: – Неча жрать яблоки на бегу!

А последнее время Валерьян за каждого своего пациента обязательно молится перед самодельным иконостасом в ординаторской…

Так вот, начинает Валерьян меня ласково агитировать…

– Поедем, Вань Сань, чего ты, поедем. И тамошнее питание – сплошные витамины. Прикинь! Ты ж вегетарианец («Это я-то?»), тебе пост только на руку! Постись без всякого ущерба для психики. А как они готовят! Из одной редьки три десятка блюд. А в огороде – сплошные витамины! А в саду – сплошные витамины!.. Куда, короче, не повернись, – витамины! Ван Сан! Чуешь – аромат! Слышь, Вансан – и цикады!.. Музыкальный аккомпанемент – услада слуху! Моцарт, сам знаешь, полезен для здоровья… Соната «До-мажор» лечит от аутизма…

Валерьян между тем рассматривает на свет прозрачную чашку с чаем, которую я ему только что подал.

– Чего ты там всё разглядываешь? Полагаешь, я тебя отравить собрался?

– Да витамины пытаюсь разглядеть.

И мне вдруг вспомнилось (день прямо-таки сплошных обрывочных видений-воспоминаний!), как давным давно познакомился я с женой своей Тамарой. В кафе. Девушка за соседним столиком всё выпытывала у официанта, сколько витаминов в её заказе. Мне это показалось тогда очень оригинальным и забавным, поскольку… Н-да. Теперь бы я, пожалуй, изменил свою тогдашнюю реплику:

– А мне, будьте добры, без таминов.

Впрочем, «бы» есть «бы»…

Да, вот ещё что… На каком-то собрании главврач больницы, где Валерьян оперирует, сказал что-то наподобие: «Всё у нас на сегодняшний день идёт хорошо… а могло быть отлично, не зарежь Балагуров Валерьян Афанасьевич сваво пациента… то есть вообще было б всё прекрасно…»

Не ведаю, на чьё чувство юмора рассчитывал заглавный коллега, но Валерьян Афанасьевич его не понял. И объявил голодовку. Пока, дескать, не извинится.

Дело в том, что умерший пациент пребывал в последней стадии рака и попал в руки Валерьяна сразу после его отпуска – от другого врача, который, ввиду бесполезности, операцию делать отказался… К слову сказать, это был первый летальный исход в практике Валерьяна.

На голодовку Балагурова особого внимания не обратили, поскольку в тот день начинался Великий пост, и только старшая дочь затрубила тревогу, когда увидала отца, едва таскавшего ноги, но от работы не отлынивавшего. Переговорив с главврачом и другими способными изменить ситуацию инстанциями, она написала в вышестоящие органы и в том числе – с испугу? – самому президенту, откуда и последовал ответ… Словом, пришлось публично извиняться главврачу, но чувство юмора ему не изменило и тут: «Меня больше всего обидело не то, что вы на меня пожаловались, – сказал он на собрании дочери Балагурова, – а то, что в письме своём назвали стариком…» Кстати, в тот же день заканчивался и пост.

Ну, хорошо, – думаю, – достал ты меня своими витаминами, – допустим, еду. И что? Монастырь – это ж не дом отдыха и тем более не санаторий. Там нужно будет чего-нибудь делать… Да, работать. И соблюдать распорядок, между прочим, – всё, что там у них полагается. И молиться и креститься. Как говорится, сунулся в чужой монастырь, про свой устав забудь. И чтоб не заметно игры было, актёрства… Ты хоть когда в последний раз заходил в церковь? Помнишь ли, какой рукой перекрестить лоб?

По силам тебе это? Что за блажь? Нет, Валерик, ты уж как-нибудь один.

И колебался я до тех пор, пока мысль моя не свернула опять на сына… Подумалось: а разве хуже будет вместо лечебницы очутиться ему в скиту – никакой тебе мирской суетни, психологического напряга и прочего обременяющего дискомфорта, и где вместо затурканного или алчного врачевателя – мудрый священник-поводырь (духовник), этакий справедливый батюшка, – и накажет если, то и простит затем, грехи отпустит, после чего тебе опять легко на душе… Регулировка жизни церковным ритуалом, и…

Надо лишь только взглянуть: что цэ за батюшка там, какой он человек, каков психолог. Посмотреть надо, в общем. Воочию… пообщаться.

Иначе говоря, что ж, – ехать?

И всё же, с каким настроем туда отправляться? Это не спортивный туризм, где, кстати, предполагается план и маршрут, из чего следуют и само поведение, и способы выживания в непривычных ситуациях. Ведь дело-то в чём. С одной стороны меня будет подмывать, как журналиста, на спор-дискуссию… А зуд в пальцах? – оформить свои впечатления и мысли на бумаге. Искать, иначе говоря, несоответствия и параллели религии и науки, той же философии, скажем, с теологией. Закваска у меня ещё та… хрущёвско-брежневского периода. С другой стороны, заинтересованный устройством судьбы сына, не стану ли я скрашивать и сглаживать какие-либо противоречия и, на мой взгляд, непривлекательности монашеской жизни?..