Виктор Грешняков - Майор Грешняков

После осмотра и проведения судебно-медицинской экспертизы неопознанный труп был отправлен в морг. Начальник уголовного розыска Фролов сказал мне, что его опера перевернули весь посёлок, но никакой информации в отношении трупа не нашли. Дело попахивало «глухарём». Несмотря на это, мы с напарником решили проехаться по посёлку, с надеждой найти хоть какую-нибудь зацепку.

Я сказал коллеге: «Давай съездим к местной „разливайке“ и посмотрим». Подъезжая к магазину, мы увидели подвыпивших мужчин, которые стояли и курили. У одного из них я увидел на руке татуировки. Он пристально смотрел в нашу сторону. Профессиональное чутьё подсказывало мне, что его надо брать. Я вышел из машины и крикнул: «Всем стоять, не шевелиться!» Затем я сказал татуированному: «Руки вперёд». Он вытянул их, и я надел на него наручники. Вместе с напарником мы посадили его в машину и поехали в райотдел.

Я спросил: «Ваша Фамилия, имя и отчество?». «Климентьев Леонид Михайлович». По дороге я начал обрабатывать Климентьева: «Ну всё ты допрыгался, «мокруха» точно твоя, свидетели тебя видели». На что он ответил: «Это не я, начальник». «А кто тогда это сделал, если не ты? Давай, колись, рассказывай, как это было». Подумав, он заговорил. «В августе прошлого года ко мне ночью пришёл Косой и сказал: «Пошли, надо выбросить линолеум». Я пошёл с ним, потому что боялся его. На счету Косого было несколько ходок. Во дворе его дома мы взяли свёрнутый в рулон линолеум. Он показался мне очень тяжёлым. Когда мы шли по картофельному полю, мои ноги запутались в ботве, и я упал, уронив рулон на землю. Приподнявшись, я стал поднимать его и нащупал руками холодные человеческие ноги.

Я оторопел. Косой сказал мне: «Давай тащи, а то и тебя сейчас грохну и замотаю в этот же рулон». Мы донесли ношу до озера, зашли на мостик и выбросили линолеум в воду. После этой ночи Косого я больше не видел».

Я понял о ком идёт речь. Кличка «Косой» принадлежала Николаю Клокову. Это был особо опасный рецидивист. Я спросил: «Где сейчас может находиться Косой?» Климентьев сказал, что Косой скорее всего у сестры. «Где живёт сестра?». «Коммунистическая 28—32». Подъехав к райотделу, мы передали задержанного дежурному. Взяв с собой двух оперативников, я поехал по указанному адресу. В подъезде была организована засада. Два опера сидели на площадке этажом выше квартиры сестры Косого. Я с напарником находился в машине недалеко от подъезда. Вечером примерно в 19—30 опера сообщили нам, что Косой вышел из квартиры и спускается вниз. Выйдя из подъезда, Николай остановился и стал осматриваться. Он достал сигареты, закурил и пошёл по тротуару.

Мы осторожно открыли двери, вышли из машины и направились за ним. Клоков обернулся, увидел нас и побежал. Я достал пистолет и крикнул: «Стой, стрелять буду!» Косой добавил ходу и стал удаляться от нас. Мною был произведён предупредительный выстрел вверх. Клоков не реагировал и продолжал бежать. Я выстрелил второй раз и попал ему в ногу. Косой упал, мы подбежали, завели ему руки назад и одели наручники. Опера осмотрели его на предмет наличия оружия. Во внутреннем кармане куртки мы обнаружили финский нож. Я сказал операм, чтобы они позвонили дежурному и сообщили о факте применения оружия при задержании. Косого мы доставили в дежурную часть. «Глухарь» был раскрыт.

На закреплённом за мной участке в небольшом посёлке Локомотивный жила многодетная семья. Папа Кирилл Александрович Платонов трудился механиком в автосервисе, а мама Анфиса Николаевна работала в столовой буфетчицей. В семье было три несовершеннолетних сына. Их звали Максим, Денис и Сергей. Старшему Максиму было семнадцать, а близнецам Денису и Сергею по 15 лет. Кирилла Александровича сократили на работе, и он стал на почве этого беспробудно пить. В семье начался разлад, нормой стали драки, скандалы и крики. Сыновья бросили школу и «сели на иглу». Все трое братьев заразились СПИДом.

От граждан стали поступать заявления о кражах. Героин постоянно толкал братьев на преступления. Они воровали всё подряд: золото, технику, цветные металлы, одежду. Кражи происходили по ночам. У нас были только подозрения в отношении «не святой троицы», но не было доказательной базы. У всех краж был один почерк. Эксперты сделали заключение, что отпечатки пальцев, обнаруженные на местах преступлений, принадлежат одним и тем же лицам. Проникновение в жилые помещения осуществлялось через форточки. Выехав на очередную квартирную кражу, мы обратили внимание на открытую форточку, в которой было разбито стекло. На подоконнике и на стекле были видны капли крови. Сотрудник ЭКО (экспертно-криминалистический отдел) взял кровь на экспертизу.