Надежда Опескина: Дарьины зори. Повести и рассказы

Родственники Дарьи и носа не казали. Сестра Данилы Клашенька через пару домов жила, знала, что брат младший в деревне, но не пришла, в дом к себе не пригласила, не попотчевала даже чайком. И ему не захотелось навещать сестру. Помог Дарье, и поехали с братом Эльмирки восвояси. Уезжая, долго говорил с Дарьей о дите, что под сердцем носила. Данила хоть и молод был, но понимал – много вопросов будет к Дарье.

– Хочу, Дарьюшка, одно предложение тебе сделать. Ежели будут донимать расспросами, чей ребёнок, кивай на меня. Не откажусь. Думается, такие вопросы не только у людей, но и у власти появятся, когда разродишься. Кому скажешь про Василия, то сразу упекут куда подалее от родных мест. Молчат, пока отец наш не прознал про это. Он первый начнёт до истины докапываться.

Уехали, оставив одну телегу и коня. Так мудрейший Бабаджан распорядился и документ правильный составил, чтобы ни у кого сомнения не возникало.

Телегу можно продать или иметь на хозяйственные нужды, а вот лошадку всегда можно на хорошую корову обменять.

Прощалась Дарья с Данилой, умываясь горючими слезами. Оставалась одна-одинёшенька среди людей. Как она, жизнь, повернётся. Хорошо хоть дитя родится в конце года, многое можно успеть переделать. Летние дни долгие. Работать опять в колхоз пойдёт, на хлебушек заработает, всё остальное самой взрастить надо.

Неделю прожила уже в родных краях, а матушка и зайти не изволит. На что обиделись – она понимала. Не отдала привезённые денежки в семью, потратила на избу отдельную. Да и Дарье не захотелось на поклон идти в родительский дом. Обида не проходила и за прошлое, и за встречу теперешнюю.

Председатель колхоза определил в доярки. Работа тяжёлая, приходилось поднимать тяжёлые фляги. Проработав три месяца, пошла к фельдшерице за справкой о переводе на лёгкий труд. И покатилась новость по деревне. Мужик без вести пропал, а она без стеснения с животом в своё село возвратилась. Первой Клашенька, сестра мужнина, вскинулась. Прилюдно решила ославить невестку в сельпо.

– Гляньте, бабоньки, на эту стерву! Брательник на войне сгинул, а она тут же нашла хахаля! Не зря мои родители её из своего дома выперли.

– Ты, Клашенька, язык свой прикуси и другим накажи! Хахаля, говоришь, завела? Это откуда бы ему на кордоне было взяться? Смекать надо! Там только два мужика. И рожу я тебе или брата младшего, или племяша! Вот такая твоя семейка! И не выперли меня, а сама ушла, получив свой надел, – ответила ей Дарья.

В последние дни года родила Дарья дочь. Одного взгляда было достаточно, чтобы понять – девочка вылитый Василий. Не скрыть, не спрятать. Народ молчал, и Клашенька язык прикусила, теряясь в догадках, чьё дитя. Ждала оказии домой съездить и переговорить с родными.

В конце мая приехал в деревню Матвей Савичев. Ходил вокруг дома Дарьиного, высматривая, выглядывая невестку с дитём. Встретились среди улицы. Посмотрев на девочку, враз всё понял. Василия дочка, нет сомнения никакого. Но как и откуда? Резанула по сердцу догадка.

– Так там, на зимовье, Василий всё же был! К нему на свиданку вы с Данилом сбегали. Чуяло моё сердце! Где-то рядом беглец находится. Проследил за девкой татарской, думал, она с Данилой в зимовье любовь крутит. Ан нет! Василия вы там прятали.

– Так если понимали, что там сын, то почему жгли? Совесть не мучает по ночам? Сгубить дитя своего и жить дальше! – глядя в постылое лицо, прошептала Дарья.

Матвей уехал, а через три дня Дарью арестовали приехавшие милиционеры. Объяснять ничего не хотели. Вызвали её родителей в сельсовет и велели временно забрать дочь Дарьи до решения суда. Какой суд, за что будут судить, толком не объяснили.

Ранним утром в начале июня увезли Дарью в город. Сердцем понимала, что арест связан с Василием. Не хотелось верить, что донос написан свёкром, но всё указывало на это. Допрашивали её непрерывно несколько часов, не давая пить. Следователь задавал одни и те же вопросы.

– Ты не молчи, девка, расскажи, где и при каких обстоятельствах виделась с мужем? Почему не сообщила в милицию?

– Не видела я мужа, и сообщать было не о чем. Жила всегда при его родителях, пусть они вам скажут.

– А дочь откуда взялась вторая? Есть подтверждение, что очень похожа на твоего муженька. Что теперь скажешь, стерва? – свирепел следователь.

– Значит, одного рода дитя. Не мой это грех. Кто совершил его, тот пусть и кается. Нет моей вины ни в чём. И мужа я не видела.

Сидеть бы Дарье долгие годы по тюрьмам, но помощь пришла неожиданная от военкоматовского служивого Василия. Тот пришёл на свидание и подсказал, чтобы написала письмо Калинину в Москву. Сам же его и отправил. Показания против Матвея дал, что тот, мол, глаз на невестку ещё при сыне положил, а она не приняла его ухаживания. Знать, и дитя его, а за то, что ушла с кордона Дарья, решил ей отомстить. Допросы прекратились, а восемнадцатого июня сорок первого года пришёл надзиратель и велел с вещами на выход идти. У ворот тюрьмы встретил старый знакомый Василий. Помог попутку поймать. Прощаясь, сказал шёпотом: