Ольга Бермант-Полякова - Дубрава. Фантастическая история, в которой всё – правда

Светка попыталась набрать его во второй и третий раз, потом решила, что муж с дочкой пошли гулять и не слышат её вызова. Ей в голову пришла мысль, что Ларочка с Борей решили дойти до бабушки, и она набрала мать.

– Света, у меня с полки упала икона, – сообщила ей встревоженная женщина.

– Мама, не грузи меня, – сказала Светка. – Тебе Боря не звонил случайно?

– Света, это дурное предзнаменование, Божья матерь предупреждает, что случилось что-то очень плохое, – настаивала та.

– Раз они не у тебя, я иду домой, – отказалась развивать тему Светка.

Матёрый, с коротким плотным мехом полосатый кот забился в агонии.

Водитель реанимобиля чертыхнулся, проверил по навигатору пробки, – вся округа встала на десять баллов, – и решил не стоять, а добираться до больницы в объезд центра.

У подъезда дома стояли и не расходились люди. Толпа странным образом притихла, когда Светка приблизилась, а потом разделилась на глухой осуждающий ропот и вонзившиеся в сердце клинки вопросов про Ларочку. Светка закричала, запрокинулась назад, цеплялась за людей и не помнила, как рычала, вырываясь и пытаясь побежать туда, куда увёз её ребёнка реанимобиль. Её усадили на лавочку во дворе и накапали успокоительного. Соседи договаривались, кто посидит с ней дома, – они боялись оставлять молодую женщину одну. Какой-то умник пытался объяснить молчание Бори по телефону тем, что реанимобиль застрял в пробке на десять баллов и показывал схемы на экране телефона. Светка вдруг почувствовала, что ненавидит каждого, кто сейчас рядом с ней, жив и может говорить.

Она встала со скамейки, поднялась в подъезд, вызвала лифт, вошла в квартиру, увидела зияющее окно и каким-то неведомым ей чувством осознала внутри себя, что Ларочка умерла.

– Господи, не забирай её у меня, – попросила Светка, не умея молиться и не умея исполнить нужный для молитвы ритуал. – Зриши мою беду, зриши мою скорбь, – всплывали в её памяти фразы, слышанные когда-то давно.

Она встала на колени перед пустым красным углом и кричала шёпотом в вечность единственно известные ей слова снова и снова, веря так истово, как может верить только мать.

Ангел увидел реанимобиль и начал снижение к машине.

Матрёна Вадимовна вышла во двор и подогнала джип поближе к крыльцу. Она вдруг почувствовала на себе чей-то взгляд и стала бояться, что кто-то увидит её с котом в руках.

Стажёр сообразил, что женщина собралась куда-то везти Полосатого, а значит, входная точка в тоннель изменит свои координаты.

Матрёна поднялась в дом. Неизвестно откуда взявшаяся дворняга проскочила следом за нею и остервенело бросалась ей на ноги, блокируя выход из комнаты.

Сизокрылый голубь поравнялся с реанимобилем, сел на боковое зеркало и мысленно позвал Полосатого.

Ларочка вздохнула и открыла глаза.

– Что ж так больно-то? – удивился Полосатый, оказавшись в новом облике.

– Множественные переломы костей и разрывы внутренних органов, они болят, – извинялся Евсеич. – Прости, лучше ничего не получилось подобрать, это единственное, что нашлось так быстро. Я всё поправлю. Стажёр уже расширяет тоннель, возьму тебя в поток и тело будет как новое.

Стажёр носился взад-вперёд по дороге, разворачиваясь точно под мостом и потом строго у дерева, откуда вспорхнул сизокрылый голубь, разрабатывая тоннель. В мире людей действовали сила тяжести и сила привычки. Привычные действия создавали тоннели внутри времени жизни, новые практики прокладывали новые тоннели.

– Где Ангел? – спросил Полосатый.

Ангел сел на боковое зеркало, увидел залитого кровью ребёнка внутри реанимобиля, забился в припадке крупной дрожи и, потеряв ориентиры, растворился в межтоннельном хроносе.

– Ты его под свою ответственность к людям брал, ты его и собирай, – помянул старое запыхавшийся от бега Стажёр.

– Так он свой участок тоннеля не собирается налётывать, что ли? – догадался Евсеич. – И кто его будет искать?

– Я найду его, – сказал Полосатый.

Ларочка вздохнула и открыла глаза.

– Что ж так больно-то? – сказала она папе Боре. – Где Ангел? Я найду его.

Девочка поднялась с носилок и направилась к сдвижной боковой двери реанимобиля.

– Остановите машину, – постучала она в окно перегородки залитой кровью рукой.

– Это плохой план, – сказал Евсеич. – Первым делом тебе надо поправить облик. Поблизости от вас действует Иезуит, я попрошу его помочь. Он приедет за Стажёром и вместе они проложат к тебе новый тоннель. Иезуит на своей машине быстро накатает участок, и я тут же возьму тебя в поток.