Геннадий Бублик: Водярник

Но если эта гипотеза верна, что же получается? Выходит, коренные москвичи – это китайцы? Ну, или, по крайней мере, далекие потомки тех древних китайцев москов? Значит, экспансия планировалась давно, много веков назад? И моски – резиденты, нечто вроде нашего Штирлица? Косвенным подтверждением может служить боярин Василий Шуйский, одно время даже царствовавший на Руси. Откуда у русского могла появиться такая фамилия, если слово «шуй» в китайском языке означает воду?

Ну, позвольте, я попытался возразить сам себе. Если москвичи – китайцы, то и превращения, согласно гороскопу, должны бы происходить только там. Город, в котором я живу, расположен в стороне следования племени москов. Или все же краем и нас зацепило?

Пойдем дальше. Если китайцы хлынут к нам неудержимым потоком под видом воссоединения с утраченными историческими родственниками, неизбежно начнется переименовывание городов. Москву, конечно, не тронут – название и так, получается, китайское. А что же будет с нашей северной столицей? Нашей Северной Пальмирой? Какое имя дадут этому красавцу-городу? Мао-Цзеград? Санкт-Маобург? Я покатал на языке оба названия. Оба были непривычны и чужеродны. Причем первое, помимо китайского, имело еще и украинский привкус из-за слога Цзе. Почти це, что по-украински, как известно, означает «это».

Так размышляя, я, наконец, добрался до места.

Дверь открыли сразу. Судя по опухшему носу и набрякшим векам, Лида недавно плакала.

– Что случилось? – на приветствие времени не было.

Жена, судорожно всхлипнув, молча махнула рукой в сторону зала. Так гордо звалась комната родительской двушки, та, что побольше. Сбросив туфли (теща маниакальный приверженец стерильной чистоты), я быстро прошел в комнату.

На ковре, в центре зала, между диваном и телевизором, стояли две собаки. В позе, которую можно назвать – хвостом к хвосту. Собачники подобное состояние называют склещиванием. Собаки не двигались, лишь часто дышали, и с языка довольно жмурившейся суки прямо на ковер капала слюна. Тещу от такого кощунства кондратий на месте прихватил бы определенно.

– У тебя что здесь, дом свиданий для собак? – глупо спросил я. – А где родители?

– Во-о-от! – Лида указала пальцем на парочку и разрыдалась.

И тут я все понял:

– Погоди, они же у тебя одногодки? Собаки. То есть, я хотел сказать, родители.

– Нуда, оба с 34 года. Только при чем здесь это?

– Давно они так? – я пока не стал говорить о своих предположениях.

– Вот так? – Лида мотнула головой в сторону собак. – Где-то с полчаса.

– А до этого? Что было до этого? Расскажи, пожалуйста, с самого начала, – опрометчиво попросил я.

– Ночью с пятницы на субботу мне приснился кошмар. Будто я просыпаюсь, а тебя на месте нет. Вместо тебя в постели лежит какая-то ужасно ядовитая гадкая змея. Вроде кобры очкастой.

Я в очередной раз убедился, насколько богатая фантазия у Лиды.

– Вижу, змея изготовилась к прыжку. Ну, или к броску. Одним словом, собирается наброситься на меня и укусить ядом. Я завизжала и бросилась опрометью с кровати. И, представляешь, снится, что я в облике свиньи. Нет, ты только подумай! Я, и свинья! Сначала я хотела сразу убежать, и вдруг во мне проснулась злость. «Ах, так! – подумала я. – Сейчас как наброшусь, растопчу копытами и… съем», – обескуражено закончила она.

– Просыпаюсь на полу, тебя нигде нет, в спальне кавардак несусветный… Мне стало страшно, я написала тебе записку и поехала к папе с мамой.

– Я звонил, – удалось вклиниться в монолог.

– Я про сотовый совсем забыла и не включала все эти дни. А домашний… ты же знаешь родителей, снова забыли вовремя оплатить, и его отключили. Все выходные не работал.

У мамы на завтрак были мои любимые оладушки. Знаешь же, какие вкусные оладушки у нее получаются. Пышные…

– Ли-ида! Про оладушки потом. Как прошли выходные?

– Выходные – нормально. А вот сегодня я на работу не пошла, что-то меня с утра знобило. Позвонила, сказала, что не выйду. Ну, вот. Сидели, смотрели утром сериал и вдруг, прямо на моих глазах… О, боже! Ты и представить себе не можешь! Они оба превратились в собак! – (Это я-то представить не могу?) – В собак! Начали лаять и бегать по квартире, как щенки какие-то. А потом папа полез на маму. А мама даже и не противилась, будто меня здесь и нет. И вот теперь стоят.

Я задумался. Они уже долго пребывают в своей второй ипостаси. Но, может, наслаждение способствует этому?

– Лидусь, потерпи, они закончат и снова превратятся в людей. Я знаю.