Array Коллектив авторов: «…Опять гармонией упьюсь». Книга для детей… и взрослых

Хотела маленькая Мышка
В хор записаться, но малышку
Не подпустили даже к нотам —
Мала, ещё затопчет кто – то!
И грустно Мышке, и обидно,
Но раз её почти не видно,
Она в углу присела сиротливо
И тихо подпевала коллективу.
Затем обвыклась кроха, осмелела
И вдруг, зажмурившись, запела!
У всех дрожали перепонки,
Когда она тянула звонко
Высоким голосом артистки…
Её назначили в солистки.
***
Судить не надо по размерам,
И мышка может стать примером.

Мартышка к старости слаба глазами стала;
А у людей она слыхала,
Что это зло еще не так большой руки:
Лишь стоит завести Очки.
Очков с полдюжины себе она достала;
Вертит Очками так и сяк:
То к темю их прижмет, то их на хвост нанижет,
То их понюхает, то их полижет;
Очки не действуют никак.
«Тьфу пропасть! – говорит она, – и тот дурак,
Кто слушает людских всех врак:
Всё про Очки лишь мне налгали;
А проку на – волос нет в них».
Мартышка тут с досады и с печали
О камень так хватила их,
Что только брызги засверкали.

К несчастью, то ж бывает у людей:
Как ни полезна вещь, – цены не зная ей,
Невежда про нее свой толк все к худу клонит;
А ежели невежда познатней,
Так он ее еще и гонит.

Мораль басни:
К несчастью, то ж бывает у людей:
Как ни полезна вещь, – цены не зная ей,
Невежда про нее свой толк все к худу клонит;
А ежели невежда познатней,
Так он ее еще и гонит.

Анализ басни:

Однажды Коршун, вор известный,
Всех петухов и кур в селе перепугал.
Но ребятишек крик разбойника угнал
В дубраву.
Как на зло там
Соловей чудесный
В объятья хищнику попал.
Глашатай вешних дней просил себе пощады:
«Что толку съесть того, в ком лишь одни рулады?
Послушай песенку мою,
Освободи меня скорее!
Тебе спою я о Терее
И о любви его спою…»
«А кто такой Терей?
Знать, лакомое блюдо
Для нас, для коршунов? – О нет!
То прежде был Влюбленный царь – отсюда
Песнь страстная моя.
Его безумный пыл
Мне чувство сладкое внушил
И трепет страсти безрассудной;
Потешу я тебя такою песнью чудной,
Что в восхищенье ты придешь:
Всем любо пение мое и неги дрожь
В любовном гимне…»
Тут Коршун перебил:
«Хорош! Недурно сказано!
Я голоден, а ты мне
Свой голосок суешь…» —
«Знай, я беседую нередко и с царями». —
«Ну, если попадешь к царю в объятья, пой,
Морочь его тогда своими чудесами;
А коршунам рулад не надо, милый мой:
Ведь у голодного – то брюха
Нет уха!»