Наталья Рындя - Проводник

От сердца, что называется, начало отлегать. Но тут этот милый биоэнергокорректор перешел к другому фото, с бабушкой. Бабушка, надо сказать, на фото была запечатлена по пояс, естественно, своей верхней половиной. Тётя коротко поведала, что у неё лет двадцать назад была проведена операция по удалению раковой опухоли внизу живота, и улыбаясь добавила, что сейчас всё хорошо.

Я выскочила на улицу как ошпаренная. Достав трясущимися руками сразу три сигареты, две из них закурила. Нет, это что-то! Как так можно?! Ведь на фото бабушка по пояс, как же можно ставить диагноз ниже пояса?! Даже без фото?!

Очень захотелось, чтобы спасительная мысль про КГБ и взаимосвязи между традиционной медициной и этой самой тётей пришла именно сейчас, а не пять минут назад. Мне бы этого с лихвой хватило, я бы убедила себя в правильности этой мысли, и не засоряла бы мозг лишними раздумьями. Ох, и почему не сейчас!!

Добравшись домой я срочно разыскала подходящую компанию (благо, что недостатка в таких компаниях на периферии нет), и напилась до умопомрачения. Имеющаяся на тот момент моя картина мира чётко потребовала – стереть из памяти полученную информацию. И принятая доза алкоголя, если и не стёрла полностью невмещаемые вещи, то очень сильно их размыла, раскидала по закоулкам сознания, позволяя жить дальше и без вопросов, и без ответов.

Потом, в дальнейшем, этот невообразимый случай время от времени всплывал в моих мыслях, требовал к себе внимания, заставлял размышлять. Но у меня не было ни единого инструмента для понимания произошедшего: ни подходящего опыта, ни серьёзности ума, ни более-менее понимающего окружения. И всякий раз при воспоминании о тёте моя способность думать замирала и останавливалась, будто встретившись с непреодолимой стеной.

Примерно такое же состояние я испытывала и сейчас, размышляя о невесть откуда взятой крёстной, знающей обо мне всё. Попытки объяснить механизм этого явления опять же приводили мой мозг в состояние ступора. Это даже начало немного раздражать. Я ведь никогда не считала себя малосообразительной, или проще сказать, – тупой, наоборот; но теперь со всей очевидностью можно было утверждать именно это. Я тупая!

Это признание самой себе, на удивление даже как-то немного успокоило. Ну не понимаю я как это возможно – видеть людей на расстоянии, досконально знать их внутреннее устройство, улавливать, будто локатором любое, даже не приметное движение души, не понимаю, и всё! В конце концов, есть масса вещей, где я мало что понимаю, просто это единственное, где я вообще ничего не пойму!

Очень захотелось ухватиться за спасительную соломинку, которая известна всем нам и очень удачна в своём утверждении – если я чего-то не понимаю, то этого и не может быть. Это даже не просто утверждение, это мощная догма, позволяющая жить спокойно и лишний раз не напрягать свой ум. Признаться, раньше, пусть не часто, но пользование этим утверждением мне помогало. Очень облегчало жизнь. О-о-очень… Но сейчас что-то не давало мне со спокойной душой схватиться за эту соломину. Я даже не сразу поняла, что именно.

Внутри, в обход всех своих умственных потугов, доказательств и размышлений, где-то на неопределённом географией тела клочке, высадилось и пустило корни чёткое знание, что всё это так и есть. Может один человек видеть другого, независимо ни от чего. Просто может, и – всё!

Это знание, не потребовавшее никаких логических доводов, меня прилично испугало. Испугало своей силой и неубираемостью. Если раньше, до этого момента, все свои интуитивные ощущения, сопровождавшие меня время от времени по жизни и идущие вразрез с показной видимостью, я могла безболезненно отпустить погулять, то теперь это было невозможно. Взять и выдрать эти проросшие внутрь корни, всё равно что убрать себя из себя. Это как суицид. И это невозможно.

Тот вечер закончился для меня грустно. Я сидела на балконе, вглядываясь в озаренное городским светом ночное сизоватое небо, пытаясь получить ответ от едва мерцающих звёзд. Как же так? Как жить-то дальше, зная, что тебя видят насквозь, почище рентгенолога? Куда прятаться-то теперь? Это ж очень не удобно, – жить с этим знанием и при этом ощущать себя будто раздетым донага всегда! Очень неудобно, можно сказать, даже – стыдно как-то… И очень страшно…

Следующие полтора года моей жизни были очень насыщенными и событийными. Многочисленные попытки построить мало-мальский прибыльный бизнес терпели одно фиаско за другим. Нулевой, а то и минусовой результат работы был не только у меня, а практически у всех участников нашего сетевого сообщества. Но мы не унывали. Всё-таки молодость – клёвое дело! Минимум практицизма и максимум воодушевления. Прям таки формула коммунизма!