Алексей Понтус - Пересекая параллели

– Прости, что?

Голос, вроде, не дрогнул, я словно почувствовал прилив уверенности.

– Чашка. На ней нарисована Эйфелева башня, кажется.

Я посмотрел на чашку. И правда, Эйфелева башня.

– Мм, да, из Парижа, кажется.

Если честно, я не знал, так ли это.

– Обожаю этот город. Была всего дня четыре там, но это, очевидно, любовь на всю жизнь. А ты давно там был?

– На самом деле, я без понятия, откуда эта чашка, и в Париже я никогда не был. Моя сестра подарила мне её по какому-то формальному поводу, мне показалось, что здесь ей будет самое место. Потому я не имею ни малейшего представления, откуда эта чашка, но раз здесь нарисована эта башня, давай будем считать, что она из Парижа.

Браво, целых три предложения. Надеюсь, она не подумает, что я с ней флиртую. Или же надеюсь на обратное. К тому же врать, тем более, когда это не необходимо, я не любил.

Тут я заметил её улыбку. Которую я, собственно, и вызвал. Приятные ощущения.

– Жаль. Мне кажется, ты обязан там побывать. Любой человек обязан там побывать.

Не хотелось мне с ней спорить, но, на самом деле, Париж мне на хрен не сдался. Надо бы эффектно сменить тему.

– Я мало путешествовал. В детстве пару раз, ну, и по работе. Как-то никогда не получалось для этого выделить достаточно времени.

– Ты обязан это исправить! Я бы не смогла прожить на одном месте всю жизнь. И, честно говоря, не представляю, как ты можешь!

– Кажется, я об этом никогда не задумывался.

Конечно, нас обязаны были прервать. Самое обидное, что мне понравилось с ней общаться. Понравилось общаться. Как я уже говорил раньше, я небольшой болтун, но эти пару реплик мне принесли столько эмоций, сколько я редко ощущал за всю свою жизнь. Я даже подумывал её пригласить куда-нибудь. Господи, у меня в голове в тот момент было столько мыслей. Кажется, у меня подскочил пульс, и я испытываю явное возбуждение. Так, нужно выровнять дыхание, успокоиться. Да и чего я вообще так завёлся? Обычное общение, обычные люди так периодически поступают. Обычно общаются. А Лиза была приветлива со многими. Почему я вообще решил, что я ей симпатичен и со мной она приветлива чуть больше, чем с остальными. Так, дышать ровно, успокоиться.

Ещё и этот Виктор. Он прекрасно знает, что я ни с кем тут особо дружбу не веду, но настолько же прекрасно он умеет делать вид, будто я главная причина всех проблем. Даже не поленился разыграть сценку, что я мешаю тут всем работать своей болтовнёй. Все его реплики были обращены именно ко мне, на Лизу он даже не смотрел, а после, когда закончил свой монолог, спросил у неё, не хочет ли она пообедать. Наверное, странное предложение в самом начале рабочего дня.

В приступы его упрёков у меня уже выработалась постоянная политика поведения. Я не старался привлекать внимание, и если неведомым образом у меня это выходило, я просто сидел молча с видом виноватого школьника, и после, когда он окончательно удовлетворял своё эго, оставалось сделать тяжёлый вздох с полным чувством сожаления и тогда уже обратить взор на его спину. Я старательно играл зануду, наверное, иногда даже переусердствовал, но с моим хобби предосторожность не могла быть лишней.

Я знал, что Лиза не питает к нему никаких чувств, и поэтому волноваться мне не следовало, но то, что он ушёл вместе с ней, почему-то вызвало во мне большую злость. Этому я сам удивился, потому что кричал он на меня и раньше, и порой даже при Лизе, и при любом сценарии он потом уходил с ней в одну сторону, но такой порыв гнева был впервые.

Говорят, у каждого человека в жизни есть какие-то отправные точки, с первого взгляда незначимые, но способные довольно круто поменять жизнь. Наверное, эти пару минут во время рабочих часов одной из таковых и являются. Возможно, потому что впервые в своей жизни я почувствовал нежные чувства к чужому человеку. И ненависть. Впервые я почувствовал такую крепкую ненависть.

Странно, наверное, читать подобные слова о человеке, которого в газетах зовут серийным убийцей и маньяком. Но, скажу я вам по секрету, это непрофессионально. Вообще, испытывать какие-то чувства к жертвам – непрофессионально. Я это давно уяснил, я же не псих какой-то, который убивает в порыве сумасшествия своих родных, а потом рыдает над их телами. И не обиженный судьбой неудачник, который решается отомстить оскорбившему его человеку.

Нет. Все эти сентиментальности оставим дилетантам.

Я не могу себе позволить такую роскошь, как чувства к жертвам. Да, наверное, это непередаваемые ощущения, когда ты воткнул нож в сердце того, кто тебя жестоко подвёл несколько лет назад, и в итоге позволить выйти накопленной в тебе ненависти, лелеянной годами, буквально одним движением руки.