Александр Басов: Союз Верных. Энгельбрук. из цикла «Потускневшая жемчужина»

– Надо же, – притворно удивился Ладвиг, – как быстро стало работать наше правосудие. Могу я узнать имя жертвы?

– Оно неизвестно. Да это и не важно…

– Что? – Магистрат выделяет такие средства для расследования убийства неизвестной женщины? Кто же тогда заявитель?

– Тише, сержант. Не надо так бурно обсуждать дело, которое Магистрат не стремиться предавать огласке. – Чиновник оглянулся по сторонам и продолжил: – Одним из заявителей является господин Сиджисвальд, затылок которого ты уже имел счастье наблюдать. Из его путанных и весьма эмоциональных объяснений, я сумел понять только то, что он, вместе со своим собутыльником, господином Реджинхардом совершал позднюю прогулку по садам, где они оба стали невольными свидетелями убийства.

– Они были знакомы с жертвой, или это тоже неважно?

– По второму пункту ты угадал, – чиновник очень неприятно улыбнулся, продемонстрировав редкие кривые зубы. – Сиджисвальд утверждает, что видел убийцу. Отправив более трезвого приятеля прямиком в здание городского суда, он бросился к Южным воротам и поднял тревогу. Вахмистр не растерялся и отправил отдыхавшую смену в оцепление ещё до моего прибытия.

– Вот почему в караулке пусто, – Ладвиг несколько мгновений обмозговывал полученные сведения, затем спросил: – Так что, Реджинхард не добрался до судейских?

– Добрался. Бежал без оглядки несколько кварталов. Ночью там только городская стража, в составе которой неглупые люди, поставленные приглядывать за тем, какая информация поступает к заседателям шеффенской коллегии. Они сразу же переадресовали Реджинхарда нам, когда услышали, кто обвиняется в убийстве. – Чиновник многозначительно посмотрел на сержанта, ожидая вопроса.

«Как же ему не хочется выпускать из рук это дело, – подумал Ладвиг. – Вроде бы уже смирился, ан нет, всё тянет и тянет, понимая, что как только он скажет последние слова, то потеряет свой маленький кусочек власти».

– Сиджисвальд заявляет, что женщину убил демон. – Произнёс служащий Магистрата, уставший изучать непроницаемое лицо сержанта. Сказав это, он отвёл взгляд и чему-то невесело улыбнулся, просто так, а не для воздействия на собеседника.

– Вы ему поверили?

– А вот это уже твоя забота, – злорадно оскалился чиновник. – Моя миссия выполнена. В курс дела я тебя посвятил. Спешу откланяться.

Он запахнул полу плаща, собираясь уходить, когда Ладвиг сделал шаг в сторону, отрезая неприятному типу проход на площадь перед Южными воротами.

– Послушай, любезный, – сказал сержант, постукивая по заткнутому за пояс тубусу с печатью Энгельбрука, – полномочий у меня хватает, чтобы и тебя – рыбёшку мелкую – допросить. А если вдруг мало их окажется…

– То что? – С вызовом спросил чиновник, притиснутый к дверям караульного помещения. – Приём жалоб в Магистрате, сразу после утренней службы в Главном Соборе.

– Зачем же тревожить и без того занятых людей. – Ладвиг перехватил свой меч за середину ножен и без замаха ткнул навершием рукояти в солнечное сплетение наглеца. Левой рукой он успел подхватить за шиворот оседающее тело и, наклонившись к побледневшему, пытающемуся сделать вдох чиновнику, ласково произнёс: – Ну, как, смог убедиться, что я, в отличие от тебя, умею находить подход к людям? Смирись, и выкладывай всё, что утаил.

– Я… не… – захрипел и замотал головой служащий Магистрата.

Сержант покачал головой, демонстративно размял пальцы правой руки и сжал их в крепкий кулак. Чиновник всхлипнул и опустил голову:

– Солдафон… чтоб тебе… Слушай, повторять не буду… Это не первое такое убийство. В Магистрате боятся паники среди населения, особенно среди купцов. Раньше удавалось замять дело, или подкупить свидетелей. В этот раз такой номер не пройдёт. Сиджисвальд – мастер цеха стеклодувов – уважаемый в городе человек. Реджинхард – занимается поставками ко двору его светлости, герцога Кэссиана. С ними нужно действовать очень тонко, а не так как ты сейчас. Если не получится успокоить Сиджисвальда, считай, что всё пропало. Он раструбит по всему Энгельбруку о нашествии демонов. Последствия могут быть очень серьёзными. Шеффенская коллегия ни в коем случае не должна получить материал для открытого судебного процесса. Помимо расследования, твоя задача состоит в максимальном сокрытии любых полученных сведений от посторонних лиц. Если же твоя голова уподобится дырявому кувшину, из которого что-либо просочится наружу, то я тебе не завидую.