Алла Лазарева: ТУОНЕЛЬСКИЙ ЛЕБЕДЬ

Влад не понял вопроса и недоуменно посмотрел на нее.

– Ну, между Толей и этой фифой толсторожей хохлятской, – быстро отреагировала на его недоуменный взгляд Анна, которая любила пооткровенничать с избранными о своей личной жизни. Когда она откровенничала о своей личной жизни, то у нее самой создавалась иллюзия, что это личная жизнь мало того, что имеет место быть, так еще и была полна красивых кипящих страстей. Кроме того, общаясь на личные темы, Анна еще и подспудно вызывала на откровенность и тех, с кем она откровенничала, как будто принуждая их к личной привязанности. А Влад быть избранным не хотел и уж точно откровенничать с нею не собирался.

– Я не заметил, не знаю, – прохладно ответил Влад.

– Ну да ладно, – с улыбкой махнула рукой она. – У нас есть более важные дела, правда? Ты, наверное, понимаешь, зачем я тебя сюда позвала?

– Речь, наверное, пойдет о званом обеде или ужине у каких-то там Шахматовых, – сказал он уныло, и у него в голове мелькнула мысль, что Анна могла бы и не звать его к себе в выходной день, а поговорить об этом в редакции. Но Анна любила придавать секретность делам и вещам, чтобы у нее была возможность их рассекретить и этому от чистого сердца порадоваться. Ей нравилось получать такие эмоции.

– Каких-то там Шахматовых?! – чуть от удивления не спрыгнула она с дивана. – Каких-то там Шахматовых?! – повторила она с негодованием. – Ты что не знаешь, кто такой Шахматов?! – округлила она глаза, как будто это был президент Земного шара, которого невозможно не знать. – А кто тебе рассказал об этом? – прищурила она накрашенные глаза так, что кожа вокруг глаз густо покрылась морщинами? – Толик? Да? Толик?

– Да, – кивнул Влад. – Он.

– Вот вечно он сует свой язык не туда куда надо. А куда надо не сует! – сказала она уже с совершенно другой интонацией, а потом расхохоталась своей пошлой шутке. – Короче, происходит нахальное разбазаривание усилий его языка, созданных совсем для других задач, – продолжила Анна шутку, надеясь, что хоть так Влад ее оценит. Влад сдержанно улыбнулся, понимая, что Анна не успокоится, пока не увидит, что он оценил ее остроумие. – Ну ладно, ты все правильно понял, – продолжила Анна, успокоившись. – Тебе выпала честь сопровождать меня на торжественный обед в честь прибытия из экспедиции Валерия Шахматова! Не знаю, где его черти носили, но он возвращается, – снова расхохоталась она, как будто долго искала повод посмеяться и, наконец, нашла.

Влад тут же вспомнил, что в редакции одна из сотрудниц говорила ему о том, что октябрьский номер почти наполовину будет отдан семейству Шахматовых вместе с обложкой, но тогда Влад на это просто не обратил внимания. Поехать к Шахматовым хотели многие, но Анна выбрала Влада, хоть он никогда не только не изъявлял желания ехать с ней куда бы то ни было, но даже отказывался, когда она предлагала. И это несмотря на то, что такие выходы в свет считались большой привилегией. Она и теперь боялась его отказа, поэтому говорила о том, как прекрасен и велик Шахматов не переставая. Ей нужен был не просто эффектный сопровождающий вроде Анатолия, который выглядел умным только тогда, когда молчал. На этот раз ей нужно было гораздо больше, ей нужна была темная лошадка вроде Влада, таинственный незнакомец, загадочный принц. Глядя на него, почти сразу возникало ощущение, что он носит в себе какую-то даже не понятую им самим тайну. И ей все время хотелось его разговорить, чтобы проверить, не ошибается ли она в нем, как ошибалась с остальными, кем очаровывалась. Казалось, вот еще чуть-чуть, еще немного и он проговорится, и эта его загадка растает, как в воздухе дым, а она все не таяла и не таяла, несмотря на то, что Анна очень старалась.

Влад слушал ее, молча и сдержанно, периодически смотря на нее. Он старался изобразить хотя бы минимальную заинтересованность, чтобы Анна быстро все ему рассказала, и он смог поехать домой. В голове его еще сидела мысль о том, что зря он сюда сегодня приехал. Он думал, что, вероятно, оставшись дома, мог попробовать написать страницы от силы три, а из них, глядишь, и нашлось бы что-нибудь сносное для его книги. Он снова почти не слушал ее, хотя выяснял для себя, что Валерий Шахматов – это известный путешественник, который еще знаменит и тем, что является одним из самых преуспевающих бизнесменов в России. Ему принадлежало несколько фабрик по переработке утиного мяса, за что он был и прозван «утиный король». Вряд ли бы простой путешественник вызвал у Анны такой неподдельный интерес, если бы он не был богат. Поэтому, даже если бы Анна не упомянула о его богатствах, об этом легко можно было и так догадаться. Бедные ее интерес не возбуждали. Анне, наверное, очень нравилось его прозвище «утиный король», потому что она с высочайшим пиететом повторила три раза. Экзальтация ей была свойственна, она часто пребывала в ней, иногда имитируя ее. Но сейчас она была правдива как никогда. Анна, рассказывая о Шахматове, забылась, и сигарета, которую она держала в руке, коротким столбиком пепла упала ее на шелковый расписной халат и прожгла его. Но поняла это не сразу. Влад внимательно следил за ее реакцией, потому что это было гораздо интереснее, чем слушать о Шахматове.