Марсия Андес: К истокам

Я могу смотреть на космос вечно.

Но иногда меня начинает тошнить от одной лишь мысли о нём.

Я устало свешиваю ноги с кровати и осторожно встаю – всё покалывает из-за того, что я не двигалась довольно долгое время, всё сводит и не слушается меня.

Я сглатываю и выхожу в коридор – свет тут же включается, чтобы осветить мне дорогу, и теперь я могу спокойно передвигаться по этому кораблю. Здесь тихо и до сумасшествия спокойно, словно и не было вовсе тех ночей под умирающим небом, тех отчаянных попыток сохранить себе жизнь, чтобы какие-нибудь мародёры не присвоили мой кулон с фотографией Уилла себе, пока я буду восстанавливаться. Словно и не было ничего до того, как я попала сюда. Не было ни командира, ни конца света, ни Рождества с мальчишкой, ни игры на рояле.

Я прохожу до конца коридора и прислоняюсь плечом к стене, обнимая себя руками. Сердце сжимается, и я закрываю глаза, чтобы прийти в себя.

Я думаю о зеркальной комнате, куда меня приводил Уилл на первом свидании, я думаю о том, что мне катастрофически нужно куда-то деть свою боль. Мне жизненно необходим рояль, которого здесь нет и никогда не будет. Я теперь уже и не уверена, что когда-нибудь снова прикоснусь к белоснежным клавишам, чтобы сыграть одну из забытых мелодий, чтобы вернуть себе способность делиться болью с помощью музыки.

Я зажмуриваюсь сильнее, пока перед глазами не начинают мелькать круги, и прислоняюсь затылком к стене. Могла ли я знать, что правда о моём происхождении окажется такой ужасной и несправедливой? Знала ли я, что окажусь на одном корабле один на один с оригиналом моего любимого пианиста?

Хотя нет. Не так.

Мальчишка – оригинал, а это существо, которое находится где-то поблизости, – это просто фальшивка. И пусть это совсем не так, но для меня Рейген, парень, который заставил меня любить, который принёс в мою жизнь самые счастливые воспоминания, который ничего кроме них не оставил; этот мальчишка будет для меня настоящим.

И находиться с Уиллом рядом после всего, что со мной случилось, до боли несправедливо. За что меня наказывают таким жестоким образом? Что я сделала не так?

– Ты в порядке? – тихий голос заставляет меня вздрогнуть, и я приоткрываю веки.

Рядом стоит Бессмертный и внимательно смотрит на меня, словно надеясь понять, почему я стою посреди коридора с таким болезненным видом. Парень внимательно разглядывает меня, и мне становится не по себе от его глаз. Они идентичны пианисту. Даже взгляд. Даже он такой же понимающий и уставший от одиночества. Если бы я не знала правды, я бы решила, что это и есть мой мальчишка, чьё фото я ношу под сердцем в небольшом золотом медальоне.

– Да, – я отхожу от стены и прячу руки в карманах.

На мне серебристый комбинезон и чёрная футболка – эту одежду мне дал Уилл и, как мне кажется, она принадлежала его сестре. На парне такой же комбинезон, плотная повязка на лбу и майка. Выглядит он утомлённым.

– Я хочу показать тебе кое-что, – говорит он, внимательно наблюдая за мной и, надеясь, что я не пошлю его в очередной раз, как делаю это последние несколько дней. Или месяцев. Я уже сбилась со счёта, сколько мы находимся здесь.

Я неохотно осматриваюсь – тишина давит с такой силой, что я буквально чувствую её цепкие пальцы, сжимающие мою голову. Мне хочется упасть на колени и взвыть от бессилия, мне хочется всё забыть и больше ничего не чувствовать.

– Что? – спрашиваю я, поднимая на парня непроницаемые глаза.

Уилл неуверенно дёргает плечом, опускает голову, проводит ботинком по полу и переступает с ноги на ногу, начиная перекатываться с пятки на носок. Я внимательно наблюдаю за ним, пытаясь встретиться с ним взглядом, но Уилл усердно игнорирует меня.

– Иди за мной.

Парень разворачивается и медленно направляется в ту сторону, откуда пришёл. Мы проходим по узким коридорам мимо рубки капитана, оставляем позади несколько отсеков и, наконец, оказываемся в месте, где я ещё ни разу не была. Признаться, я вообще почти нигде не была, кроме своей комнаты.

Это просторный коридор со стеклянной стеной. Слева большие окна, уходящие к потолку по всей части прохода, и несколько дверей справа. Мы идём дальше, а потом Уилл останавливается посередине проёма и смотрит в окно на бескрайний тёмный космос.

Я торможу рядом с ним и перевожу взгляд в ту же сторону. Отсюда вид гораздо лучше, чем из моего маленького окошка в комнате, но этот однообразный пейзаж всё равно больше не привлекает меня. Мы стоим долго – Уилл не двигается и пристально смотрит в одну точку, словно разглядывая своё отражение, – я тоже смотрю на свой размытый силуэт и понимаю, что выгляжу бледной и потухшей.