Владимир Коркин (Миронюк): Взломанная вертикаль

Фельдшер здравпункта оказала первую срочную медицинскую помощь. Зашила Виссару бровь, поставила примочки на кровоподтеки, дала лекарства и выписала рецепты на медпрепараты. Утром пришел врач, осмотрел Виссара, похлопав того легонько по плечу, изрек:

– Переломов нет. До свадьбы все заживет. В больнице койки заняты. Пусть полежит дома. Надумаете обращаться в милицию, позвоните мне, я подготовлю справку. А фельдшер все сделала очень правильно, хорошо. И лекарства выписала все те, что надо.

На том медицинская помощь и закончилась. Родители посоветовались между собой, с ним и не стали писать заявление в милицию, жалко ребят, у них еще вся жизнь впереди. Мать об избиении сына сообщила в школу. Пока Виссарион валялся дома, его навестили Валя и Виола. Ему стыдно было чувствовать себя в присутствии девушек немощным, с повязкой на правом глазу. Когда они ушли, он критически осмотрел свою комнату. И впервые подумал о том, как бедно они живут, а ведь его мама к тому времени уже не первый год начальник почтового отделения связи, а отец, отчим, работая помощником машиниста паровоза, неплохо зарабатывал. Он знал, что родители откладывают деньги на покупку квартиры на юге, и не особо утруждали себя приобретением обстановки, однако не отказывали себе и детям ни в еде, ни в одежде. У него почти спартанская обстановка: вот общая его и Юльки кровать, где они спали когда «валетиком», когда плечом к плечу, над ней домотканый коврик. У большой стены платяной шкаф. Вон там его стол с учебниками и узенькая этажерка с книгами. На широком подоконнике цветы: герань, столетник, еще горшочки с вялой растительностью. В комнате родителей кровать с никелированными шишечками, над ней красивый «персидский» ковер, у окна тумбочка с радиоприемником проигрывателем. А, напротив, у стены, где дверь в комнату родителей, стоит комод, еще у одной стены старый диван, поодаль огромная и жарко пылающая зимой печь. Скрипящие половицы покрыты домотканым половиком. Вот и все добро, нажитое за многолетний труд на сибирском Севере. В распоряжении Виссариона велосипед, подаренный отцом после семилетки. С ним связаны разные события в его жизни. Как он форсил на нем, пролетая мимо девчонок, не держась за руль, хотя дорога не асфальт, а укатанная гравийка. Как летом после выпускного вечера катал на раме сначала Валю, а потом и Виолу. Как он уехал с Виолкой на железнодорожный разъезд, поднялся на поросший кустарником взгорок, и, повалив девчонку на траву, целовал ее неистово в губы. Гладил ее колени, животик, груди. Запустил руку в неположенное место, она ойкнула, затихла. Крепче прижалась к нему, когда его руки начали нетерпеливо поглаживать ее бедра. Он попытался сдернуть трусики. Но тут внизу проехали на дрезине путейцы, а через какое-то время прокричал спешащий с лесом товарняк. Виола встрепенулась, отодвинула его руки, поправила платье, спустилась к полотну дороги, и побежала, не дожидаясь его, через мостик к тропинке, ведущей в город. Виола мчалась во всю мочь, не отзываясь на крики друга.

А вскоре Виссарион уехал за тридевять земель и поступил в институт. Но на следующий год весной, не проучившись и половину второго семестра, вернулся к родителям. Он осознал: его знания по физике не позволят ему успешно закончить вуз, а в начертательной геометрии он вообще безбожно плавал. Не бывать ему радиоинженером. Кого он мог винить в слабом знании законов физики.

Когда учился в десятом классе, семья жила в северном рабочем городке, пацаны, невзлюбившие молоденькую физичку, выпускницу университета, устроили ей шкоду: перед её уроком иголкой сделали КЗ – короткое замыкание электропроводки. Класс погрузился в темноту. Училка потребовала, чтобы сознались те, кто сделал КЗ. Прошло уже с полчаса, а дружки молчок. Это все ему надоело, Стражин поднялся и сказал, что это он сделал. Училка потребовала, чтобы в школу пришли родители, а его выгнала из класса, предупредив, что не допустит до занятий, пока не придут родители. Звать в школу отчима было боязно, у помощника машиниста паровоза железная рука. Да и маму не хотелось огорчать. Думая, что ребята сознаются в баловстве, Виссар притащился на очередной урок физики. И зря, учительница была непреклонна и категорична:

– Выходи немедленно из класса, или тебя выведут ребята!

Взыграло его самолюбие, стал прогуливать её уроки. А тему проходили самую что ни на есть сложную – про свет,его свойства. Учебник, конечно, читал дома, да что толку в той казёнщине. А физичка, надо сказать, преподавала знатно. Только не терпела на уроках никакого разгильдяйства, потому та парочка парней и не любила её. Словом, примерно через месяц классная руководительница все же вызвала маму в школу, и он снова начал посещать уроки физики. Однако тема о физических свойствах света осталась для него закрытой. И, как назло, на выпускных экзаменах по физике ему достался пример по злополучной теме. Все формулы были в голове, а одна что-то там о мощности света – напрочь выветрилась. Ещё бы, та формула оказалась из раздела, который Виссар «учил» самостоятельно в школьном коридоре. Рядом за соседней доской решал задачку Толик Дарусов. Видя, что приятель крепко застопорился, а физичка сокрушенно качает головой, он, углядев, когда та отвернулась от доски, тихо прошептал Виссару формулу. И тогда всё встало на свои места: задачка решена. Получил трояк, а непреклонный голос учительницы возвестил: