– Как тебе, Виссарик, в соборе? Не устал? А я ещё помолилась за душу твоего деда Александра.
– Все очень красиво, бабушка. Но почему скамеечки не поставят? Ведь молилось много пожилых и старых людей.
– Такой канон православной веры. А вера Христова – это душа народа. Если хочешь узнать ее, эту душу, то готовься поступить после школы в семинарию. Ты видел, какие красивые одежды у священников. Даже самых молодых из них зовут батюшками. Вот как любят верующие своих духовных водителей, пастырей.
– Да, бабушка, одежда у служителей замечательная. Мне она очень понравилась. Может быть, после десятилетки и пошел бы в семинарию, но я пионер.
– Думай внучок о вере. Я знаю нашего священника, могу тебя порекомендовать в семинарию. Да, где пионер, там и комсомолец. Ну и что же. Все, внук, течет, все изменяется. Вырастешь когда, сам все поймешь, что к чему.
На том и окончился тот разговор. Они в Луцке пробыли недолго, еще ездили по родным маминым местам, гостили у родичей в Ковеле и в Киеве. Этот разговор он вспомнит до мельчайших подробностей, когда превратится в пожилого человека, горько переживающего смерть своей мамы, когда будет листать мамины фотоальбомы, бережно переворачивая страницы. И вдруг одна фотография заставила его вздрогнуть. Он увидел на снимке своего родного отца, ушедшего из семьи, когда мальчишке не было и пяти лет от роду, а рядом с ним его родителей – Виссарионовых бабушку и дедушку и родного брата отца, ставшего офицером-подводником. Из писем бабушки он знал, что дед умер. На фото рядом с бабусей стоял его дедушка, тот самый пожилой человек в сером одеянии, которого мальчишка видел в ту ночь своего полета по матовому лучу – туннелю, когда хотел вынырнуть из него. Виссар не помнил деда, отец с матерью увезли его на Север совсем мальчонкой. Мама прятала от него это фото, никогда не показывала, чтобы не бередить раны своей далекой молодости. Он хранил семейную тайну о том, что давным-давно бабушка по отцу крестила его в войну в своём родном сибирском селе. Виссарион всегда считал себя верующим, христианином, хотя и не очень прилежным. Даже когда вырос и обзавелся семьёй, службы церковные посещал изредка, поскольку религия была не в почёте, преследовалась, и церкви имелись далеко не во всех городах и селах страны. Библию читал от случая к случаю. Но зато у себя дома, у православных икон, молился исправно. Некоторые молитвы знал наизусть. А самую первую коротенькую, неумело составленную молитву он услышал от Гали Галактиоловой утром того дня, когда вернулся к жизни. Она скоренько дошла до своей тумбочки и вернулась, протягивая ему какую-то красивую плитку в обертке из фольги.
– Ешь, это тебе. Очень вкусно и полезно. Господи, спаси его и сохрани.
– А что это? – засмущался он. – Я такое ни разу не ел.
– Вот как? – удивилась девушка. – Это же шоколад. Отламывай и ешь. – Она зачем-то отвернулась, достала платок из кармана халатика и как бы высморкалась.
Видя, что у мальчика не достаёт сил даже отломить кусочек шоколадки, девушка надломила плитку, протянула ему тёмный хорошо пахнущий прямоугольник, и зашептала: «Господи, Всемилостивый, Матушка Заступница Богородица, Силы Небесные помогите Виссарику, дайте ему здоровье, он такой хороший мальчик». Долго мальчика лечили в больнице от двустороннего крупозного воспаления легких, он пропустил большую часть второй и часть третьей учебной четверти. Когда вернулся домой, то родители подумали, что сидеть ему в четвертом классе еще год. Но их сын хотел учиться. Мама сходила к учительнице, Анастасии Александровне, посоветоваться. Домой вернулась сияющая:
– Вот это человек, вот это настоящий учитель! – радовалась она, принимаясь за готовку ужина. – Виссарик, с завтрашнего дня, как придешь после занятий и покушаешь, лети к Анастасии Александровне домой. Она живет вон в том двухэтажном особняке.
– Это дом, который за забором?
– Да, ты как раз мимо него ходишь в школу. Поднимешься на второй этаж, их дверь направо. Анастасия Александровна хочет с тобой заниматься, подтянуть тебя, чтобы ты год не пропустил. Будь вежлив, сынок, со всеми здоровайся. Она о тебе хорошего мнения. Вообще, надо быть воспитанным человеком. Смотри, снимай пальто и ботинки у порога, не лезь в грязной обуви в комнату.
– Мам, так там чины живут! Мальчишки говорили.
– Ну, так что. Тебе не с чинами заниматься. Да, у нее двое ребят, старший учится в девятом классе, а младший в шестом. Гляди мне, не загни при них что-нибудь! Будь умницей, послушным. Не подведи нас, сынок. С Богом. Занимайся, мне некогда, скоро отец придет.
Читать дальше