Надежда Коваль: Последний филантроп

– Эдвард Блейк, – представился тот с подчёркнутым достоинством и протянул мне руку.

– Стивен Смит, – в свою очередь ответил я пухлому коротышке в очках и начал внимательно его разглядывать.

Блейк представлял из себя рано облысевшего мужчину с пористым лицом розового цвета, короткой шеей и маленькими ручками, покрытыми рыжеватым пушком. На его груди поблёскивала золотая, из крупных звеньев цепочка – характерный атрибут дельцов крупного бизнеса, глав мафии и воров. Но так как поведение его было спокойным и совсем не подозрительным, он показался мне абсолютно безобидным. Блейк выдавал себя за пятидесятилетнего, хотя я бы дал ему не более сорока пяти.

– Господин Смит, – медленно начал он, непринуждённо откинувшись на спинку кресла и сложив руки на животе, – вы одинокий, безденежный человек, и мне хотелось бы вам помочь…

– А почему, собственно, мне? И откуда вам известно о моём нынешнем положении? – не скрывая удивления спросил я.

– Узнать это не составило мне большого труда. О ваших долгах я выспросил у старика Шварца, а о том, что вы неудачник красноречиво говорят ваши глаза – в них слишком много грусти. И это всё потому, что всякий неудачник испытывает чувство постоянной досады и неоправданного желания винить в своих бедах всех и вся.

И хотя такая неожиданная прямолинейность отозвалась в моём сердце болезненным ощущением раненого самолюбия, я решил, что отрицать моё одиночество и безденежье не имело смысла.

– Ну что ж, я весь во внимании, – проговорил я после некоторой паузы. – Вы меня не на шутку заинтриговали.

Блейк широко улыбнулся, показав маленькие, как у ребёнка, белые зубки:

– Вот и замечательно! Я очень рад, что вы согласились выслушать меня.

В это самое время официант в шоколадном переднике вернулся обратно, и мои предположения о толстом кошельке Блейка полностью подтвердились: на столе появилось шампанское, пицца со шпинатом, салаты, канапе с мясом, сыром и печёными томатами, а также аппетитные бутерброды из сёмги и креветок. Несмотря на то, что я всегда считал, что поедание изысканных блюд без соответствующего на то повода является форменным безобразием, на этот раз я решил, что на меня это правило никак не распространяется. С трудом симулируя отсутствия голода, я отправлял в рот бутерброды и канапе, в то время, как Блейк разливал холодный «Chardonnay» и неспешно рассказывал о себе:

– У меня, знаете ли, бизнес по всему миру. В течение тридцати лет я занимаюсь куплей-продажей недвижимости и владею крупными отелями на Майорке и в Кюрасао. У меня также имеется сеть высококлассных ресторанов на юге Италии. Это старинное фамильное дело, которое приносит мне существенный доход. Хотя, по большому счёту, любое занятие может быть прибыльным, если знать в нём толк. А кроме того повсеместно известно, что обладание значительным количеством частной собственности является самой надежной гарантией свободы. Кстати, а вы бывали в Кюрасао? Это, знаете ли, замечательное место для отдыха.

– Нет, не бывал, – невольно резко ответил я.

Действительно, мне было обидно, что путешествовать по миру, да ещё без последующего угрызения совести по поводу потраченных денег, является привилегией исключительно состоятельных людей. Но чтобы не усугублять впечатления от своего незавидного положения, я добавил:

– Зато я достаточно много знаю о ликёре «Blue Curacao». Его делают из винного спирта с добавлением сушёных апельсиновых корок, мускатного ореха, гвоздики и корицы. Плоды апельсинов смешивают с хорошо очищенным спиртом и прочими пряностями, что создаёт приятный и довольно своеобразный аромат. А по цвету ликёры «Curacao» могут быть красными, оранжевыми, зелеными, голубыми либо вообще бесцветными.

– Да, по крепким напиткам, вы, я вижу, большой знаток! – рассмеялся Блейк.

Пузырьки шампанского устремились вверх по незримой нити и в считанные секунды образовавшаяся пена поползла через край.

– Это правда. От хорошего вина, коньяка или ликёра вряд ли откажусь, – пришлось признаться мне. – А скажите, Блейк, чего же вам самому захотелось теперь, когда у вас уже всё есть? – поинтересовался я и тут же поймал себя на мысли о том, что на свете, наверное, есть лишь горстка людей, которых большие деньги не могут испортить.

Блейк с осторожностью поставил шампанское в ведёрко со льдом и с серьёзным видом посмотрел на меня:

– Мне хочется известности. Понимаете? Я хочу прославиться. Хочу, чтобы моё имя осталось в истории хотя бы на некоторое время.