Валериан П. - Такая вот жизнь, братец—3. Диалоги с самим собой

Потом был отпуск, два месяца томительного ожидания в Питере и Эстонии, телеграмма о продлении срока и мой приезд на строительство. Вместе со мной сюда приехала аудиторская комиссия, начали всех шерстить. В результате сняли с работы почти все начальство вместе с гендиректором. Однажды вызвали и меня «на ковёр». «Вот, вы, – говорят – ездили в командировку в Котону и не отчитались за полученную сумму в американских долларах. Где они»? «Так я же все сдал в бухгалтерию», с ошарашенным видом отвечаю я. «А где расписка»? «Какая расписка»? «О том, что деньги сдали». «Нет у меня никакой расписки», говорю я, а у самого все похолодело внутри. Рассказываю, как все было. Полезли в сейф, стали там рыться и нашли-таки на дне эту злополучную чековую книжку (а бухгалтера к тому времени уже в Союз отправили). Потом приводили меня в пример. «Вот, – говорят, – все у нас мошенники, один только переводчик П. честным оказался»…

Но всё это позади. Сколько всего позади осталось! Целая страница жизни. Страница, где каждая строчка дышит любовью и счастьем. Как ни странно, но в дневнике об этом ни слова. Наверно, некогда было. Каждый день был заполнен до краёв. Утром – ожиданием встречи с Ней, вечером – ожиданием ночи. И всё как-то само собой крутилось, всё получалось.

Моё сближение со С. было стремительным и неотвратимым. Похоже, мы, сами того не сознавая, с космической скоростью неслись навстречу друг другу. Первое время мы едва замечали друг друга. С. была окружена целой сворой ухажёров и поклонников, среди которых были и важные «шишки», а я все ждал и не ждал приезда жены, пребывая в подвешенном состоянии. Вначале наше общение было ограничено комнатой переводчиков, где мы убивали время в досужих разговорах в ожидании «вызова», а потом расходились по рабочим «точкам», будь то переговоры, поездки в Лагос или по трассе. И всё – больше мы друг друга в упор не видели. Ну, может быть, вечером, сталкивались лбами на площадке открытого кинотеатра. Но, видимо, уже тогда возникали сближавшие нас импульсы, заставлявшие нас нет-нет, да и вспомнить сказанную утром фразу, а то и выражение лица говорящего, вызывавшие желание что-то сказать в ответ. … Да, пожалуй, эти разговоры по утрам, особенно, когда мы бывали одни в комнате, и послужили началом сближения… Оказывается, С. тоже интересуется эзотерикой . Тут я нашёл с ней общий язык, тут я смог «развернуться», рассказывая ей о «третьем глазе», «бермудском треугольнике», о телекинезе и фотографиях Кирлиана , короче, обо всем том, что вычитал в недавно купленных книжках в бумажных обложках. Она с интересом слушала мои пересказы, откликалась на них своими историями о ясновидении и телепатии. Упомянула и о своих способностях в этой области. Я чувствовал, как ломаются барьеры, разъединявшие нас, как мы становимся все ближе и ближе друг к другу… Удивительно, как в эти моменты преображалось её лицо. Куда девались её внешняя неприступность, деловой тон, высокомерная снисходительность «столичной штучки». Её глаза темнели, они начинали искриться каким-то переливчатым блеском, испускали лучи, словно грани волшебного бриллианта.

Потом, эти ночные поездки в аэропорт Лагоса, где мы встречали вновь прибывших спецов. Она пару раз увязалась со мной, а потом, уже под утро, приглашала к ней «на чашку кофе». Были и другие приметы. … Как-то мы с топографом выехали на берег Атлантики: нужно было проверить на карте место выхода трубопровода в океан для загрузки танкеров на рейде. Нас было двое: специалист за рулём и я. Мы довольно медленно продвигались по пустынному пляжу в поисках обозначенного на карте места, время от времени так сильно увязая в сыром песке, что приходилось подкладывать сухие пальмовые ветки под колесом уазика, чтобы сдвинуть его с места. Наконец, топограф нашёл-таки это злосчастное место, и мы отправились назад. Надвигались быстрые африканские сумерки, а мы, как назло, не могли найти выезда с пляжа на шоссе. Рация топографа «сдохла», и мы не могли связаться со «своими». Наконец, заметив на пути пару хижин в пальмовой роще, мы упросили местного селянина (за мзду, конечно) проехать с нами сквозь пальмовые заросли до шоссе. Была уже полночь, когда мы, наконец, добрались до нашего ближайшего пункта на трассе. Радист хмуро приветствовал нас, сообщив, что нас уже обыскались по радиосвязи.

– Кто из вас П., – поинтересовался он, окинув нас сонным взглядом. Я назвался.

– Тут тебя какая-то переводчица ищет. Все подстанции обзвонила. Метала громы и молнии, все требовала срочно Вас отыскать, грозилась всех нас в Союз отправить, если не найдём. Это, что жена твоя?