Лена Терехова: Невыдуманные истории. эссе, статьи, прозаические миниатюры

Это был удар, удар жестокий. Но у меня был еще козырь в рукаве – дочери. Я сказала им, что только в их власти помочь родителям снова стать семьей. Я стала их почаще отправлять к отцу, раньше же старалась ограничивать эти встречи. Бывший муж был очень рад детям, уделял им много внимания, проводил с ними все свободное время, но мне навстречу шагов больше не делал. Я решила выдержать паузу.

И тут меня постиг еще один удар – у моего бывшего мужа появилась другая женщина. Не моложе, не красивее, да еще с двумя детьми. Я решила, что ей не место в моем доме и подключила тяжелую артиллерию – его родственников. Странно, но они были на моей стороне, склоняли Семена к примирению, хотя бы ради детей. Я знала, главное- снова остаться с ним наедине, а там все снова встанет на свои места. Но бывший муж под любыми предлогами избегал меня, уходил от разговоров. Может, он просто боялся не устоять? Кто знает…

Год прошел в погоне за счастьем. Ничего не вышло. Родственников быстро поставили на место, а потом они расписались. Я прекрасно понимала, если мой бывший пошел в ЗАГС, то мне ловить больше нечего – к браку у него отношение серьезное. Надо доказать всем, что и я не останусь одна, что и я кому-то нужна.

Был у меня один запасной вариант – старше на шесть лет, плюгавенький, лысоватый, кодированный… Но выбирать не приходилось. У него имеется один большой плюс, который перекрывает все минусы- он этнический немец, вся родня живет в Германии и, может, благодаря ему, я смогу еще посмотреть мир. Почему, собственно, нет? Я согласилась выйти за него. Он ушел из семьи, и мы создали свой вариант. Из любимого города нам пришлось уехать – заигралась я в любовь, благо, нам было с чего начинать семейную жизнь.

А живу я с семьей теперь в той самой деревне из которой так стремилась уехать. Дочерей каждое лето отправляю к отцу, пусть его благоверная побесится, будет знать, как влезать со своим уставом в чужой монастырь! Детей своего нового мужа держу на расстоянии, они у нас ни разу не были. Зачем? Меня они ненавидят, я тоже от них не в восторге. Платит алименты – и достаточно. Свои отцовские обязанности он выполняет исправно.

У нас большой дом, в доме все, что только может желать женщина, но чего-то в этом доме нет, может того самого обожания, которое меня так душило? Приезжаю в этот город несколько раз в год на сессии, я учусь заочно в институте – и каждый раз погружаюсь в эти воспоминания. Извелась вся.

Почему бывший не простил меня? В чем моя вина? В том, что хотела быть счастливой и ошиблась? В том, что не там искала это самое счастье? Ведь все мы не безгрешны. Но ведь я умоляла его о прощении, на коленях стояла, руки целовала- бесполезно. Он был как камень. А я бы его простила, наверное… А в новой семье у него сын родился. Я ненавижу порой себя за бессилие, порой его за предательство (ведь была же любовь, была! Куда она могла деться вдруг, внезапно?), а иногда и его жену, так, за компанию… А у меня дочка родилась. Сына не смогла подарить ни одному мужу, ни другому.

Видимо, семейное проклятье еще в силе»…

Больше я не услышала от нее ни слова. Вскоре она вышла в своем пункте назначения, а я поехала дальше, размышляя о том, что у каждого из нас свое «семейное проклятье».

Шаги гулко раздавались по коридору. Конец смены. Дежурный врач с папкой в руках докладывал пришедшему на работу коллеге:

– В целом смена прошла спокойно. За сутки никто не поступал, правда, и к выписке никого за это время не подготовили. Главный вчера обход днем делал, говорит, что рановато пока отделение «подчищать».

– Ну а новенькая как? – второй доктор кивнул головой в сторону палаты, мимо которой они как раз проходили.

– Вот по поводу нее как раз и возникли проблемы, – отдежуривший врач раскрыл свою папку. – Кстати, она не в палате, пришлось перевести в изолятор. Пойдем туда, я по дороге все и расскажу.

Постовая медсестра открыла тяжелую дверь изолятора и глазам вошедших предстала обитая мягким войлоком комната без окон. Свет падал из скрытой глубоко в потолке лампы дневного света. У стены стояла кровать, на которой, накрытая больничным одеялом до подбородка, спала беспокойным сном женщина. Спутанные темные волосы, серое лицо, сплошь покрытое бледно-коричневыми веснушками, круги под опущенными ресницами. Тонкие бледные губы вытянуты в линию и покрыты белым налетом.