Станислав Афонский: Холостяки и женщины, или Что сказал крокодил?

– И чего же такого таинственного может быть в женщинах? Они что – все разные? У одной грудь на спине, а у другой сбоку?.. У всех анатомия одинакова. Разница только в формах, – суховато сказал технолог Федя. – Вот есть, скажем, самолёты ТУ – так у них все детали одинаковы и даже должны быть взаимозаменяемы. Взял одну, поставил на другой самолёт – и она должна подойти к нему, как к родному.

– Ага, взял бюст одной девушки, приставил к другой, попы поменял и всё в ажуре, – усмехнулся Володя.

– Людоед ты, Вовка, и даже каннибал, – содрогнулся Костя.

– Разве я? – удивился «людоед». – Это вон Федя предложил детали менять.

– Дайте Вячеславу досказать то, что он хотел, – предложил Гена.

– Нижний бюст от верхнего, естественно, отличается…

– Слушай, Вяч, ты сегодня одно открытие за другим делаешь. Кто бы мог догадаться, что грудь от попы отличается, если бы не ты? – иронически хмыкнул Константин.

– Ты думаешь по-своему, а я по-своему… Грудь – украшение женщины более тонкое и изящное, чем нижняя драгоценность…

– Ещё бы на нижней декольте носили – вот это был бы видик… Представляю… Ладно, не буду, – осёк себя Генка.

– Это у кого как: у одних, может быть, и тонкое, а у других очень даже наоборот, – вспомнил что-то своё Витя, – вот я одну…

– И вечно ты, Витька, встреваешь… Красивая грудь возвышает женщину до высот античных богинь. Обнажая её полностью, она доверяет себя пространству – трогательно доверяет, и одновременно властвует над ним. И над мужчиной тоже. Совсем не обязательно похотливое чувство преобладает у него при этом, хотя и присутствует – никуда от него не денешься. Есть и чувство эстетически прекрасного… Чего больше – это уже от характера мужчины зависит. Только и здесь время действует, как успокаивающее снадобье. Первый взгляд на обнажённый бюст, верхний, трудно отвести в сторону. А если отведёшь – всё равно он сам собой стремится вернуться обратно. Даже если не смотришь – всё равно зрелище это держится в памяти. Но – второй взгляд, пятый, десятый… Через часок, а то и раньше, всё в окружающем мире возвращается на свои места и прекрасная женская грудь становится одной из его привычных частей…

– «Всё пройдёт – и печаль, и радость», – мрачно пропел Фёдор. – Что-нибудь постоянное в этом мире есть?

– Есть, – твёрдо ответил Вячеслав.

– И что же?

– Непостоянство мира…

– Весёленькое явление, – скептически промолвил Володя.

– Не весёлое и не грустное, а просто факт.

– «Просто»… Я, как-то, был свидетелем такого «простенького» фактика. Дело тоже на пляже происходило… Интересное это место – пляж. Вроде бы люди там только и делают, что загорают, купаются… Правильно, Витя, и водку с пивом пьют. А ещё и знакомятся… И меню разглядывают.

– Что за меню такое? В кафе ходят? – не понял Гена.

– Да нет. Это типа анекдота. Муж сидит в ресторане с женой, и голову из стороны в сторону, как маятник, качает – на девушек. Жена заревновала: «Ты что это на девочек загляделся?» Муж плечами пожал: «Мне уж и на меню нельзя посмотреть?» Вот и я с ребятами на пляже лежу. Подходит знакомый, Сашка, с женой. Расположились рядом. Женщина разделась и внимание всей компании – на неё. Это уж закономерно: разглядеть женщину. Но это была ещё и выдающаяся женщина – совершенством и аппетитностью форм. Фигурка, то сё…. Лицо очень симпатичное, доброе, губы поцелуйные. Позавидовали мужу. А он на неё, заметили, если и смотрит на, то не с большим воодушевлением, чем на разложенные ею перед ним помидоры. И вот мы, украдкой, зрительно визуально и мысленно на ощупь оцениваем её неоспоримые достоинства, а Сашка возьми, да и скажи, когда она без него пошла искупаться, бёдрами покачивая и грудью подрагивая: «Удивительно – на неё ещё смотрят… Чего смотрят? Что в ней может понравиться?.. Мне она, что вот этот песок…» «Ну ты даёшь, Сашок! Такая женщина… Почему женился тогда?» «Так ведь то было раньше когда-то – аж целых два года назад тому. Она совсем другая была. А теперь…» Сашка махнул рукой и посолил помидорину. Вскоре развелся и женился на другой. И эта другая, на наш, пляжный, взгляд, проигрывала первой сашиной «суженой» по всем статьям. А он с неё, что называется, глаз не сводил днём, а ночью, как сам признавался, не слезал.

– Вместо матраца использовал? – съехидничал Генка.

– Вместо жены. А первая жена, Люся, так замуж ещё и не вышла.

– А ты откуда знаешь, что не вышла?

– Такую женщину из поля зрения выпускать нельзя…