– Любовью, дядя Гюнтер, – улыбнулась Эми и посмотрела на него в упор. – Так, как умеет любить Рудик, вряд ли еще кто-нибудь может. Мы любим друг друга, у нас уже четверо детей, и я бы попросила вас не затрагивать больше тему наших семейных отношений.
Гретта осуждающе посмотрела на Гюнтера:
– Оставь наших молодых в покое, сейчас няни принесут детей. Посмотреть хочешь?
– Очень хочу.
В комнату вошли две няни, одна на руках держала девочек, другая – мальчиков. Гюнтер встал из-за стола и подошел к няням с детьми.
– Какие все крепыши, мальчики Рудика, а девочки? Сходство с Эми есть, но совсем небольшое.
– А наши девочки похожи на свою бабушку-японку, – сказал Рудольф. – Они у нас очень смышленые, им скоро будет годик, а они уже сами стоят, говорят, поют песни, ходить начинают, а разговаривают сразу на трех языках – на немецком, японском и испанском.
– Вижу-вижу! Дети здоровенькие, глазки умненькие. Просто замечательное потомство. Генрих, ты меня сегодня с собой возьмешь в свою клинику. Хочу все увидеть своими глазами.
– Куда от тебя деться, раз уже прилетел. Эми, возьмем его с собой?
– Клиника ваша, Генрих, вам решать.
– Ладно, Гюнтер, допивай кофе и собирайся. Нам с Эми пора выходить. Рудольф, отвези их к воротам клиники, а я на своей рыжей Красавице поеду.
– Да, отец, подвезу. Только Гюнтера без тебя туда не пустят.
– С Эми пустят, она у нас психолог, кого хочешь уговорит.
Все встали из-за стола, поблагодарили Гретту и вышли. Рудольф завел машину. Эми села рядом с мужем, на заднее сиденье сел Гюнтер.
– А город совсем не изменился, все такой же чистый, ухоженный, домов прибавилось. На какие средства живет город, Рудольф? Ты никогда ничего не рассказывал ни об отце, ни о его клинике, ни о городе.
– Дядя Гюнтер, пусть вам на все ваши вопросы ответит отец.
– Хорошо, постараюсь сам все увидеть. А кто у вас сейчас мэр?
– Друг ваш бывший, Петерс.
– Вот как? Надо бы вечером и его навестить. Не виделись больше тридцати лет.
У ворот клиники машину остановил охранник, заглянул внутрь.
– Ганс, со мной брат Генриха, Гюнтер, – сказала Эми, – Рудольфа ты хорошо знаешь, Генрих сейчас подъедет на своей рыжей Красавице.
Ворота открылись и пропустили машину. Все трое поднялись в кабинет к Эми (у нее в клинике уже был свой личный кабинет). Рудольфу не терпелось увидеть реакцию дяди на происходящее в лабораториях отца. Он позвонил мэру:
– Петерс, извини, сегодня на работу я не выйду, у нас гость, приехал Гюнтер. Вечером мы будем у вас.
– Обязательно приходите, Гюнтера не видел тридцать лет, хочу посмотреть, какой он стал.
Через пять минут в кабинет к Эми вошла Матильда. Гюнтер обернулся, увидел Матильду и остолбенел:
– Матильда, это ты?
– Это я, Гюнтер. Чему ты удивляешься? Что я выжила или что я такая молодая, хотя мне уже сорок лет?
– Как это возможно, Матильда? Ты же погибла в автокатастрофе! Я помню.
– Да, Гюнтер, погибла моя сестра, а я ее клон. Генрих вырастил меня из ее живых клеток. Ты ведь тогда не поверил ему, уехал, а он продолжил дело родителей, и вот я стою перед тобой – живая, молодая, красивая.
Вошел в кабинет Генрих.
– Что, девочки, брата моего шокируете? Пойдемте, Рудольф и Гюнтер, со мной, я вам все покажу и объясню. А моим дамам нужно приступать к работе. У них сегодня насыщенный день. Рудольф тоже очень редко заглядывает к нам, ему не помешает пройтись по нашему инкубатору.
Генрих, Рудольф и Гюнтер вышли.
– Матильда, как ты можешь помнить Гюнтера, если тебе было всего десять лет, когда он уехал из города?
– Эми, у меня память осталась от моей сестры, из чьей клетки меня вырастили, я ведь ее клон, и память у меня осталась и ее, и новая – моя, что я накопила за вновь прожитые годы. Поэтому Гюнтера я хорошо помню.
– Скажи, Матильда, что он за человек? Его нужно опасаться?
– Думаю, что опасаться его не стоит, он из семейства Краузе, так что вредить брату он не станет. А вот выгоду свою от наших экспериментов иметь захочет. Идем, Эми, нам тоже пора проверить наших маленьких, как они там в своих боксах.
Генрих показал Гюнтеру часть своих лабораторий, где он проводит эксперименты с ДНК человека, потом повел его в свой закрытый цех. То, что увидел Гюнтер в инкубаторе, его повергло не просто в шок – его охватил странный озноб. Гюнтера вдруг начало трясти, и он попросил брата:
Читать дальше