Зоя Выхристюк - Цветочный код

По пути в аэропорт она окончательно успокоилась – будь что будет, отдала себя на волю Всевышнего, перешла в режим наблюдателя. Ей стало легче. Жить бы так всегда, не теряя ощущения, что тебя ведут, не упускай только из виду разматывающийся клубок с путеводной нитью.

Она посмотрела в иллюминатор – безбрежная синь, они уже поднялись выше зоны облаков: «И все же, зачем ему это надо? Старческая сентиментальность?» Он был на восемь лет ее старше. «Ну, зачем старческая? Возрастная сентиментальность», – хмыкнув, поправила себя.

Много лет назад, отпустив его, она специально не следила за изгибами его жизненного пути, и все же, какие-то отрывочные сведения до нее долетали. После комсомольской карьеры в союзной республике, он всплыл на каких-то должностях уже в ЦК партии незадолго до того, как она приказала долго жить. Лет семь назад чекистский друг – генерал Петечка встретил в Москве на какой-то тусовке лялькиного друга. По петечкиным словам, тот выглядел процветающим. Ляльку тема не интересовала, и она не задала ни одного наводящего вопроса, а, видя ее реакцию, и Петечка, как истинный чекист, не проронил лишнего. «Да я даже не представляю, как он выглядит. Почти тридцать лет прошло. Да мы не узнаем друг друга. Ну, если что, вернусь назад ближайшим рейсом, даже из аэропорта не двинусь».

Самолет коснулся посадочной полосы, и Лялька включила телефон. Почти сразу же раздался звонок:

– Извини, хотел встретить сам, но только что освободился. Тебя ждет мой помощник. Он уже в аэропорту.

Она почему-то обрадовалась, что минута их встречи откладывается.

– Добро пожаловать, Елена Витальевна! Меня зовут Юрий. А это вам, – он протянул ей маленький букетик цветущих фиалок! В октябре! И она остолбенела настолько, что даже не спросила, как из толпы прилетевших пассажиров, он умудрился безошибочно вычислить ее. Любимые цветы не в сезон! Значит, помнит, не забыл.

Респектабельное авто неслось по московским шоссе и проспектам. Юрий каким-то внутренним чутьем понял, что она в вежливой беседе ни о чем не нуждается, и Лялька с удовольствием смотрела по сторонам. День был, на удивление, солнечным. Ей нравилось все, что она видела: и огромный поток машин, и монументальные здания сталинской эпохи, и новые необычные сооружения «лужковской», а теперь уже «собянинской» Москвы, и, конечно, шедевры с многовековой историей. Как хорошо, что уцелели храмы! Нынче модно ерничать по поводу духовных скрепов, а после года в монастыре, она, и раньше восторгавшаяся архитектурой православных соборов, церквей и церквушек, почти явственно ощущала незримые потоки, восходящие от их луковок и куполов куда-то ввысь. То, что мы ведомы по жизни, для нее уже давно стало аксиомой и на оголтелых атеистов смотрела, как на Шурика с Лидочкой из «Операции «Ы», когда те, уткнувшись в конспект, благополучно маршировали по тротуару с открытыми канализационными люками. «Господи, спаси и сохрани! Прости и помилуй! Нет, не ведаем, как многотруден удел Сил Света, нас по жизни ведущих». Она инстинктивно рукой с букетиком дотронулась до ладанки на груди, словно проверяя, на месте ли? Поймала взгляд водителя в зеркале. Почему-то побоялась показать странной и слегка склонила голову к фиалкам, будто просто хотела понюхать цветы. От них исходил тонкий естественный аромат. Потом вспомнила, что цветы, искусственно выращенные и не в сезон, не нюхать – неизвестно чем их обработали. И откуда вообще фиалки в Москве в октябре?

Лидер с первой минуты нисколько не разочаровал. Он и в молодости был хорош собой. Но Лялька знала немало и мужчин, и женщин, которые через четверть века становились трудно узнаваемыми, почему-то больше всего те, кто когда-то были причислены к категории красавцев. Сейчас она видела перед собой если не эталон, то, как минимум, достойный образец зрелой мужской красоты: ни тебе пивного брюшка, ни мешков под глазами, ни тяжелой подагрической походки. Он был среднего роста, на полголовы выше Ляльки, с крепостью в теле, с почти полностью седым ежиком волос на голове и заметными височными залысинами. Но, самое главное, у него по-прежнему были молодые глаза. Может он и не был занят, когда она прилетела, но он – мастер игр. Да, да, короля играет свита – все соответствовало: дорогой офис в центре Москвы, вышколенные помощники, ноги утопают в коврах, мебель в черной натуральной коже из дорогих древесных пород. Это все Лялька выхватила боковым зрением в первую же минуту. Интерьер ее не интересовал, точнее, он был не главным. Разных интерьеров в ее жизни хватало. Но было приятно, что он органично выглядел в своем кабинете и, похоже, был искренне рад встрече. У нее камень слетел с души: перед ней стоял родной человек. Что до того, какие бури, страсти и противоречия бушевали между ними больше четверти века назад. Она вдруг поняла, что он – неотъемлемая часть ее жизни, ее молодости. И оказывается, давняя связующая нить не порвалась, никуда не исчезла. С первой минуты они стали говорить так, словно расстались только вчера.