Нина Майорова: О Родине, времени и о себе… Воспоминания, рассказы, стихи

В начале войны погибло много солдат и командиров, армии срочно требовалось пополнение, тогда в училище было решено провести ускоренное обучение молодых командиров для отправки на фронт. Курсанты, как и Володя, хорошо учились и стремились скорее попасть на войну, бить врага. Это был первый выпуск военного училища, и первых, лучших выпускников направили на защиту Москвы. Их зенитки стояли в окрестностях подмосковных деревень, чтобы сбивать самолеты противника на подступах к Москве.

Во второй выпуск училища попали те ребята, кто в столь короткие сроки не успел или не захотел усвоить материал, нужно было хорошо знать кроме всего прочего высшую математику и тригонометрию. Второй выпуск попал в более тяжелые условия – в действующую армию.

И, наконец, в третий выпуск попали те, кто отлынивали от учебы, трусили, говорили, что не понимают ничего, думая, что они отсидятся в тылу. Но их послали на фронт уже не командирами, а в десант, и почти все они погибли…

Ведь недаром в песне тех лет пелось:

Война – дело страшное и жестокое, но и на войне люди шутили и смеялись. Так, однажды, Володя прислал письмо-треугольник бабушке Тане, маме и девочкам, в котором шутил:

«Мне выдали сапоги, которые были маловаты, но спасибо мышам, их в землянках предостаточно, – они прогрызли дыры, пальцы теперь торчат наружу и сапоги впору…». А еще у бабушки хранится открытка от прадедушки Коли, в которой он в завуалированном виде сообщил, где он находится, ведь во времена войны не писали точных адресов, а только номер полевой почты. Их часть стояла под Старой Руссой, а он писал в письме: «Помнишь ли ты старую бабушкину русую косу?»

На лицевой стороне открытки, там, где пишется адрес, были портреты великих русских полководцев: Дмитрия Донского, Александра Невского, Александра Суворова, Михаила Кутузова со словами: «Пусть окрыляют Вас в бою победы русских полководцев…»

На обратной стороне открытки, где был текст, стоял штамп: «Проверено военной цензурой».

Как-то Володя, старший лейтенант Майоров, стоял на боевом посту возле своего орудия. Вдруг, неподалеку от него приземлился небольшой самолет с нашими опознавательными знаками, звездами. Он приземлился так близко, что сквозь стекла можно было рассмотреть лицо пилота, сидевшего неподвижно, в шлемофоне и больших авиационных очках. Второй пилот выскочил из самолета и балагурил на чисто русском языке: «Эй, лейтенант, не хочешь ли посмотреть на свои укрепления сверху?»

«Заманчиво», – подумал Володя. Но поглядев на часы, сказал: «У меня еще два часа до окончания дежурства, так что сейчас – никак не могу».

На следующий день вышел приказ по армии, что нужно быть бдительными, а не разгильдяями. Оказывается, на нашем самолете прилетали немцы и с какой-то батареи, таким образом, взяли бойца в плен.

А у бабушки Нины сохранились документы первых послевоенных лет – справки и контрольный талон на август 1945-го года для получения карточек на хлеб, молоко и промтовары, вплоть до отмены карточек в декабре 1947 года. Если интересно, я их покажу.

Когда-то все работали по шесть дней в неделю. Поэтому, чтобы навестить родителей, которые на все лето, а то и на шесть месяцев уезжали в деревню подышать свежим воздухом, мне приходилось отпрашиваться с работы пораньше в субботу и еще на понедельник. Папа – офицер советской армии – был на пенсии, а мама, вырастившая троих детей, была на его иждивении. Папа очень любил возиться с землей: он выращивал в Подмосковье не только картофель, огурцы, помидоры, тыквы и кабачки, но и арбузы и даже виноград, напоминающий по вкусу Изабеллу, – куст этого винограда привез из Одессы его дядюшка Майоров Константин Михайлович. Папа не ленился ежегодно прикапывать его на зиму землей, а весной откапывать. Дорога к родителям в деревню была достаточно трудна. Электричка всегда была переполнена и все четыре часа до Каширы приходилось стоять. Затем надо было ухитриться попасть в единственный вечерний девятичасовой автобус, едущий в сторону Серебряных Прудов, а затем от остановки Косяевская больница пройти пешком около двенадцати километров. Так называлась остановка, хотя больницы тогда уже не было, хотя помню, что в детстве дедушка меня туда возил на телеге к фельдшеру.

Итак, моя дорога от Каширы. Представьте себе, что вы добегаете от электрички до автобуса, а он уже переполнен. Людей же перед ним в очереди еще на целый автобус. Последний по расписанию автобус уезжает в двадцать один час. Что же нам делать? Люди бегут к диспетчеру на автостоянку. Там обещают дать еще автобус, но все в разгоне. Ждите. Вот мы и ждем с двадцати одного до двадцати трех.