Валерий Мирошников: Жизнь и смех вольного философа Ландауна. Том 2. Ландаун навсегда! (Хохмоэпическая трилогия)

– Тебя не возьмут, ты же не военнообязанная, – вздохнул Ландаун, сожалея, что такое простое решение оказывается таким недоступным. – Но мы можем понять механизм и воспроизвести его в домашних условиях.

– Давай поймем! – Лариса облизнула пересохшие губы.

– Чем отличается молодость от старости? Когда ребенок только родился, все его клетки молодые, им не больше 9 месяцев. Когда человек вырос – баланс клеток смешается в сторону более возрастных. И в старости у него уже больше старых клеток – больных, зашлакованных, ослабленных. Гауптвахта – это стресс. Стресс в целом для организма переносимый, но для отдельных клеток он смертелен. И погибают, в первую очередь, старые и больные клетки. Баланс смещается в сторону молодых и сильных. Значит, задача в том, чтобы устроить организму такой стресс.

– Баню! – воскликнула Лариса.

– Например, баню, – согласился Ландаун. – И нашим предкам хватало банной процедуры, чтобы жить по 300 лет и более. Вон Михалыч рассказывал, что еще при Петре I специальные отряды отлавливали и уничтожали 300-летних стариков, чтобы те не рассказывали молодежи, как жилось в старое время. Но тогда люди жили в других условиях, в другой экологии, в другом ритме. Сейчас одной бани уже не хватает для достижения вечной молодости.

– Почему ты так думаешь?

– Любителей бани сохранилось много, а до 300 лет никто из них не доживает. Ты включай методологическую рефлексию. Ведь Секрет вечной молодости – это не рецепт лекарства, данный раз и навсегда, это творческий подход, который надо практиковать и совершенствовать всю жизнь.

– Да-да, помню, ты еще в университете этой методологией увлекался, – ответила Лариса.

Методов устроить стресс организму они вспомнили великое множество. Граф Калиостро применял какое-то химическое средство, от которого у человека сначала выпадали все волосы, ногти и зубы, а потом вырастали новые. Но времени на опыты по изобретению такого снадобья у Ландауна не было, да и риск укокошить пациентку был слишком велик. Оставались естественные виды стресса, которые всегда сопутствуют живым организмам – физическая нагрузка, высокие и низкие температуры, голод, жажда. Ландаун остановил свой выбор сразу на всем. Он предложил 10-дневное голодание, причем первые 3 дня – без воды. При этом сохраняя физическую активность в смысле работ по хозяйству, которых он тут же изобрел с избытком. И, разумеется, контрастный душ для бодрости.

Лариса, послушно тренируя методологическую рефлексию, так объяснила себе смысл процедуры:

– Жажда – более быстрый стресс по сравнению с голодом, обезвоживание сразу вызовет гибель старых клеток. Да, кстати, если в организме есть паразиты, грибки, патогенная микрофлора – они тоже начнут погибать. А следующие 7 дней нужно большое количество воды, чтобы продукты разложения всего старого, ненужного и больного вывести из организма. Но поскольку это серьезная нагрузка на печень и почки, то предлагаю предварительно эти органы почистить.

– Я же говорил, что ты это знаешь лучше меня!

– Для этого есть доступная и успешная методика Семеновой, – продолжила Лариса. – Я сейчас найду подробности в интернете.

– Ну, вот видишь – все кирпичики у нас уже есть, нужно только их собрать в здание, – улыбнулся Ландаун

– А входить в голодание лучше по Голтису – три дня салаты, три дня – соки, потом – по твоему плану.

Так они и поступили. Ландаун, живущий в естественной среде, проходил все процедуры легко, почти не отрываясь от привычного распорядка, в котором появилось к тому же дополнительное время на чтение, мышление и творчество вместо приготовления и поглощения пищи. Ларисе было трудней, сказывалась городская жизнь, но она честно держалась, хотя иногда ее пошатывало, и Гюльчетай бросалась поддержать ее. А на третий день без воды Лариса просто горела.

– Это нормально! – посмеивался Ландаун. – На заре авиации, когда в кабинах самолетов не было не только кондиционеров, но даже отопления, полярные летчики нашли хитроумный способ переносить мороз. Они меньше пили. Организм обезвоживался, и вода – а точнее раствор разных веществ – в нем не замерзала, не образовывались кристаллики льда, которые разрушали ткани, вызывали болевые ощущения. Так что летчики вполне сносно чувствовали себя на ветру и на морозе.

На пятый день Ларису осенило:

– Вспомнила!

– Прошлую жизнь? – заинтересовался Ландаун.

– Кто сапоги в печку поставил? – предположила Гюльчетай.