Геннадий Мурзин: Нереальное – реально. Нечто сродни мистике

До встречи, собрат по перу!

С величайшим уважением к тебе и твоему таланту – Анат. СОФРОНОВ»

Эмоции хлещут через край и я дико кричу во всю мощь:

– Ура! Есть! Победа! Я победил!..

И тут просыпаюсь, открываю глаза и вижу лицо сожителя по комнате Олега Игнатова, который трясет меня за плечо.

– Что с тобой, писатель? Чего орешь, оглашенный?

Я молча (недоволен, что разбудили на самом интересном месте) поворачиваюсь на другой бок и вновь засыпаю в надежде досмотреть столь приятный сон до конца. Но, увы…

Вчера, когда задувало с севера, было довольно свежо, сегодня, когда ветер с юга, – жарко и душно. Средний Урал… Чего от него ждать-то?

…Стою напротив большой рубленой избы. Вижу: створка одного из низко посаженных окон полуоткрыта. Значит, есть кто-то дома. Сворачиваю с дороги и подхожу. Распахиваю настежь оконную створку, приподнимаюсь на цыпочки и заглядываю внутрь. У окна – она! По юному полуовалу лица блуждает счастливая улыбка, а васильковые глаза, чуть припухшие и потому по форме напоминающие спелую сливу, заглядывают мне в душу.

– Привет! – говорю и посылаю собственную улыбку, при этом на моих щеках появляются очаровательные и неотразимые (такого мнения придерживаются женщины) глубоко посаженные ямочки.

Замечаю: в глубине комнаты ходят люди, которых я не знаю.

– Здравствуйте, – тихо отвечает девушка и меня обдает жаром своей юности. Потом чему-то громко смеется и озорно встряхивает небольшой головкой. На лоб и часть лица падает длинный, вьющийся на конце, русый локон, прикрыв собой один из ее глаз.

– Вернулась? – спрашиваю я.

Спросил, не зная, о чем. Спросил, очевидно, первое, что пришло на ум. Ездила девушка куда-либо или нет – мне неведомо. И вообще: кто это юное создание? Ее образ мне кого-то смутно напоминает. Но кого?! Силюсь, а вспомнить не могу. Да и что я делаю, в конце концов, возле этого окна?

Девушка удивляет своим ответом:

– Да… Еще вчера, – и спешит пояснить. – Летала в Нью-Йорк.

– Вот оно что… И как? Террористы не шалили?

– Обошлось, – отвечает девушка и вновь обжигает меня взглядом.

Я говорю:

– Понавезла, пожалуй, всякой всячины, разных заокеанских диковинок.

Девушка кивает:

– Было, – она нагибается, достает из-под ног несколько футболок и кладет на подоконник.

Беру в руки одну из них, с изображением статуи Свободы на груди и надписью на английском языке, в котором я – ни бельмеса, прикидываю к себе и, огорчившись, замечаю:

– Подростковая… Что, все такие маленькие? – спрашиваю и делаю обиженное лицо.

– Остались только эти… На всех не хватило… Возьмите… Внуку подарите… Будет рад…

Надуваю губы и гляжу в сторону.

– Я – не «все».

И чем я такой особенный? Кто объяснит? Кстати, откуда это милое существо знает, что у меня есть внук? Поражает и, в то же время, чувство такое, будто девушку знаю целую вечность.

Обида быстро прошла и я, подтянувшись на руках, ставлю одно колено на подоконник, демонстрируя намерение таким способом проникнуть внутрь дома.

– Можно? – с некоторым опозданием спрашиваю я, спрашиваю, скорее, ради формы.

Девушка громко смеется в ответ.

– Конечно, можно, но почему через окно, когда есть двери?

– Ах, да… Верно…

Спрыгиваю молодцевато (совсем не по возрасту) на землю, иду через калитку во двор и оказываюсь…

…Я лежу на мягкой кушетке и смотрю в потолок. Там несколько сучков на потолочных плахах образуют нечто, напоминающее небесное созвездие, – Большую Медведицу. Лежу, не стыдясь проходящих мимо каких-то людей, уже в одних коротеньких трусиках. Почему? И когда скинул брюки? Зачем? Может, из-за духоты? Ну, нет: в деревянной избе – прохладно и дышится легко даже в самый нестерпимый зной.

Мимо прошла, скосив в мою сторону влажный взгляд, та девушка. Еще и еще раз продефилировала. На ней – очень коротенькое и легонькое ситцевое платьице, а плечи окутывают густые и длинные русые волосы.

«Хороша! – про себя восклицаю я. – Как только-только поспевшее яблоко… И – ни грамма макияжа».

Душа томится. Как сладко!.. От одних лишь предположений, а что если на самом деле?.. Помереть!..

Проходя мимо в седьмой раз, девушка вдруг останавливается напротив, подумав о чем-то несколько секунд, ложится рядом. Я – освобождаю ей место на узкой кушетке, придвинувшись ближе к спинке. Приподнимаю ее головку, просовываю свою руку и прижимаю к себе. От ее волос веет чистотой и свежестью луговых трав. Я нестерпимо хочу эту девушку, готов взять ее и овладеть одним рывком, по-звериному. Однако что-то останавливает.