Наталья Крынкина - Пятёрка. Повесть

– Идиот! – стала вертеться и все-таки плюхнулась на пол. Но и дальше я ее не отпустил.

– Сама ты дурочка. И шуток не понимаешь, – спеленал ее по рукам, чтоб не брыкалась, – Чего вредничаешь?

Пыхтит. Уворачивается. Не дается.

Кое-как вымудрился чмокнуть капризную в нос. И поспешил ретироваться.

…Несколько часов я пытался заслужить прощение, сидя в ванной возле древней стиральной машинки, а потом еще и собственноручно готовя в духовке курицу. Потому что Наташка отказалась меня кормить, а есть все равно хотелось. А когда я, наконец, весь взмыленный приволок ей из магазина килограмм мороженого, смягчилась и даже разрешила поцеловать себя в щечку.

За чайником мы все-таки пошли, долго спорили в магазине: ей хотелось эмалированный с розовым цветочками, я настаивал на обычном – алюминиевом. В конце концов сошлись на компромиссе и сделали посудной лавке двойную выручку… На полпути домой попали под дождь. На удивление теплый, летний, солнечный. Спрятались под деревом в знакомом парке.

– Все равно мой чайник лучше твоего! – весело заявила жена, держа меня за руку и толкая бедром в бедро.

– Это чем же? Идиотскими цветочками? – парировал я.

– Всем! Я промокла! А ты похож… – замолчала подленько.

– На кого?! – метнул на нее взгляд. Волосы взъерошил ветер. На носу повисла дождевая капелька. Глаза шаловливо сверкают. Мокрое платье облепило тело, выставляя все округлости напоказ. Я обнял ее за талию и прижал к себе, пытаясь отодрать подол от бедер и одновременно оглядываясь вокруг, не видит ли ее кто, – Ну? На кого?

– На мокрого павлина, – выдала и уткнулась носиком мне в плечо, обняла за шею рукой, в которой держала чайник, и я почувствовал спиной приятный холод.

– Да ты тоже… цыпленок лохматый… – я чуть запнулся, выбирая слово поаккуратнее, чтобы вновь не навлечь на себя гнев.

– Что ты там делаешь? – она, видимо, почуяла, как отстает от кожи не без моей помощи мокрая ткань.

– Ничего, – обнял ее обеими руками, и она, чуть пискнув, подалась вбок, отстраняясь от моего чайника, – Холодно?

– Да… Егор… – и указала куда-то за мою спину.

Я обернулся. Кто-то пришпилил на ствол дерева объявление о наборе мальчиков в школу «ХК Уралец». Сине-красные буквы и картинка, изображающая двух маленьких хоккеистов.

– Когда ты играешь в хоккей, ты про меня забываешь, – погрустнела и шмыгнула носиком.

– А когда я с тобой, забываю про хоккей… – специально произнес это еле слышно, чтоб кое-как можно было разобрать сквозь шум дождя. Но она поняла.

– Это дурацкая работа, Егор! Если бы ты просто играл зимой, вечером, два часа в день… а то… Я не вижу тебя…

– Это больше, чем работа, – отозвался я как-то отрешенно. Почему-то когда она начинала этот разговор, между нами включалось непонимание, – Давай не будем…

Наташка вздохнула громко, как только могла, и повернулась ко мне спиной. Даже не ко мне – к объявлению. Чайники звонко ударились друг о друга. Мы, наверно, странно выглядели со стороны.

– Я боюсь твоих синяков, рубцов, шрамов. Не тех, что есть, а тех, что будут… – объяснила.

– А разве они не украшают твоего любимого мужчину? – попытался пошутить я.

– А разве они не треплют нервы твоей любимой женщине? – тихонько раздалось в ответ.

Я помолчал немного, глядя на солнечный ливень.

– Ты же знаешь, сладкая, кроме тебя и хоккея у меня нет ничего. Хоккей – не работа, это образ жизни. Я дышать перестану, если с ним завяжу. Если б даже хотел все бросить, не смог бы…

– Ты больной, – натянуто улыбнулась.

– Я счастливый! – расплылся в улыбке я.

Остаток дня прошел в какой-то наэлектризованной тишине. Наташа от меня не отходила, все льнула ко мне и даже согласилась, что воду мы станем кипятить в моем чайнике. Я, наверно, в жизни так еще не ненавидел хоккей. За то, что люблю его и, может быть, даже… больше, чем жену. Я хотел на сборы, рвался туда, но именно поэтому сейчас тихо страдал мой самый родной человечек.

Помню книжку, где героине предстояло расстаться на время с другом. Он уезжает, а она знает, как это: «неделю умираешь, неделю просто больно, потом начинаешь забывать, а потом кажется, что ничего и не было, что было не с тобой» 1 1 *из Дж. Фаулз «Волхв» … Но у нас до этого не дойдет. Я буду постоянно о себе напоминать. Звонками, сообщениями и побегами из лагеря. Уверен, там меня поймут.

Следующий день тоже пролетел незаметно. Наташа встала рано и, когда я проснулся, уже успела перегладить кучу белья. На завтрак приготовила рыбу в тесте, которую я выпрашивал уже неделю. Улыбалась, а глаза подозрительно блестели. Плакала?.. Потом смотрели какой-то фильм, но я даже не понял, о чем он. Потом валялись в кровати, фотографировали друг друга, я, как стихоплет, сочинял ей какие-то строчки. А около пяти часов вечера позвонил мой одноклубник Игорь, живший неподалеку. Обещал за мной заехать.