Александр Владимиров: Товарищ курсант, я вас узнал! Рассказы

Так наш ротный показал оригинальный пример формулировки в дисциплинарной практике, а Костя стал, наверное, единственным военнослужащим в мире, получившим взыскание за извращение игры на музыкальном инструменте.

Плац! Как много в этом звуке… Присяга на верность Родине, строевые занятия и смотры, вручение орденов и медалей, объявления о присвоении и лишении званий, инспекторские проверки, вечерние зори, приказы командира полка о зачислении в списки части и министра обороны об увольнении в запас… И хотя хлесткое, как звук удара подошвы солдатского сапога об асфальт, слово «плац» имеет немецкие корни, придумали устраивать большие площадки для построения и занятий войсковых подразделений еще древние римляне. Место такое они называли амбулакрумом, а упражнения пехоты на этой площадке – амбуляциями. Но длительная эволюция военной терминологии отправила римское название в запасники, отдав полное предпочтение короткому, как выстрел, немецкому варианту. Разве звучало бы: «Рота, построение на амбулакруме!»? Ужас! А вот «бегом на плац!» звучит, что ни говори, красиво!

Столь значимое место в жизни воинской части не могло остаться без идеологического воздействия. Наряду с лозунгами и выдержками из Уставов Вооруженных Сил, все чаще в 70-е плац обрамляли портреты членов и кандидатов в члены Политбюро ЦК КПСС. Когда и какой рьяный начальник первым додумался до сооружения иконостаса на плацу – вряд ли кто вспомнит; но традиция эта прижилась. Многие командиры и политработники, будучи людьми неглупыми, в душе осуждали эти языческие декорации, но вслух свои мысли на сей счет предпочитали не высказывать.

Надо отметить, что в высший пантеон партийно-государственной власти попадали люди, мягко говоря, не молодые. Поэтому частая замена портретов была делом обыденным и вряд ли кем-то особо замечаемым.

Но вот что было интересно: чем старше становились члены высочайшего советского ареопага, тем моложе и краше выходили их лики из-под кистей кремлевских иконописцев. Народная египетская поговорка «Все боится времени, а время боится пирамид» здесь находила свое новое прочтение… С тысяч и тысяч портретов, больших и не очень, по всей стране моложавые лики партийных старцев назидательно смотрели на простых смертных и чуть заметно усмехались над вечностью…

Невольно вспоминался сюжет романа Оскара Уайльда, где юный красавец Дориан Грей, восхищенный своим портретом, не мог избавиться от мысли, что изображение всегда будет обладать тем, чего неизбежно со временем лишится он – обаяния молодости.

«О, если бы было наоборот! – восклицал Дориан. – Если бы портрет менялся, а я мог всегда оставаться таким, как сейчас! Я бы душу дьяволу продал за это!». Мольба была услышана, и желание исполнилось…

И хотя эта история с портретами руководителей страны повторяла сюжет романа с точностью до наоборот, трудно было отделаться от мысли, что и здесь без определенной доли бесовщины не обошлось.

Портреты «обитали» в учебниках по политподготовке, красных уголках и ленинских комнатах, клубах и, конечно, на строевых плацах. Именно на плацах масштаб изображений был наиболее впечатляющим. И если в других местах небольшие портреты имели полиграфическое происхождение, то здесь, как правило, красовались живописные лики кисти полковых художников. Поэтому каждый уважающий себя замполит полка в ходе осеннего и весеннего призывов, как золотоискатель, просеивал призывников в поисках самородков с художественным блеском.

Так в прошедший призыв из желающих (а желающих служить с кистью в руках было превеликое множество) был выявлен выгнанный с четвертого курса Суриковского художественного института Николай Крячков. Московский государственный академический художественный институт имени В. И. Сурикова, созданный на базе легендарного московского ВХУТЕИНа 2 2 * ВХУТЕИН – Высший художественно-технический институт СССР в 1925 – 1930 гг. , регулярно поставлял хороших рисовальщиков в Вооруженные Силы, внося посильную лепту в укрепление обороноспособности страны.

Рядовой Крячков блестяще справился с пробными заданиями: натюрморт, пейзаж и портрет коменданта гауптвахты. И вот наконец ему было доверено написание ПОРТРЕТА.

В силу исключительной важности задания Николаю было дано разрешение на покупку особых высокохудожественных красок. Еще с самого детства, благоговейно замирая перед портретами старых мастеров, он часами, каждой клеточкой своего тела воспринимал удивительный мягкий свет, исходивший от изображенных ликов. Позже он узнал, что эффект этот достигался, помимо особых приемов письма, еще и применением красок, включавших в состав вещества естественного природного происхождения. Для художника написать картину такими красками было так же почетно, как, наверное, чекисту пострелять из револьвера Дзержинского. На занятиях в «суриковке» преподаватели рассказывали про краски, которые готовят растиранием пигментов в отбеленном рафинированном льняном масле, с добавками орехового и подсолнечного. В Советском Союзе искусство принадлежало народу, и для воспитания 250 миллионов гармонично развитых личностей требовалось много красок и кистей. А где возьмешь орехового масла и колонкового меха на всех? Поэтому краски выпускались в большом количестве, и не на каком-то там отбеленном масле, а на настоящей синтетической олифе, сделанной из нефти путем промышленной возгонки. Пахли такие краски весьма противно, да и на холст ложились неважно. А тут за границей представлялась такая возможность!