Александр Мищенко: Звездный балдж

Мне подумалось о современных инаугурациях и о том, что человек – венценосное творение природы, обитающее на императорских пространствах своей жизни…

– А что есть тайна жизни, дедушка? – спросил Янтарик.

– Новое знание о мире.

– А человек тогда кто? – с лукавым высверком в глазах поинтересовался он.

– Ежик! – огорошил его дедуля.

– Ну-у, – удивился Янтарик.

– Да, каждой клеточкой своей, интуитивно ощущает он весь мир, в котором живет, звезды, Вселенную. Биологически человек состоит из клеток, и ученые называют даже его «цивилизацией клеток». Каждая из них имеет свойство настраиваться как бы личной антеннкой на космос. Они как иголки у ежика. И человек, являя собой своеобразный биокомпьютер, воспринимает оттуда сигналы. А иначе и заблудиться немудрено. Интуитивно воспринимает человек мироздание. А нет того в интуиции, чего бы не было в ощущениях, и это все психологи хорошо знают.

– А папа научил меня играть на компьютере, – похвалился Янтарик.

– Жизнь есть игра, внучек, или – охота за знанием. Что жизнь, атом «мертвого камня» даже – подмостки сцены. Специалисты по молекулярной биологии располагают сейчас такими приборами, что сумели «разглядеть» в нем стремительный вихрь электронов и открыть, что все в атоме живет, кружится и танцует. Ненец-охотниак Неро у меня в книге, играя, охотится за собольком. Зверек убегает, прячется, а он его ищет, ловит, пытается разгадать собольи уловки.

– Ловит его мыслью, – вскинулся Янтарик.

– Конечно же, конечно, внучек. Мысль – главное, чем одарила природа человека. Голова – выдающийся артефакт Мироздания. И мыслят и звери, о чем я написал в главе «Разум Вселенной: новая парадигма» в новой книге…

– И человек с собольком в прятушки играют, – догадался Янтарик и засиял в улыбке, добавив потом весело. – Котенок Мурзик так в бабушкин клубок с нитками играет. Ему интересно.

– Интерес движет и исканиями человека. А что же, что же там за горизонтом. Увлекательный это и вечный поиск. Берендеев лес жизни полон тайн, и человек их постоянно разгадывает. Знаешь ты, что есть миры, где камни поют и ведут себя как живые?

– Не-е-ет, – округлил глаза внук.

– Видел ты у меня на столе шкатулку с агатом и другими уральскими самоцветами?

– Да. Так вот ученый Боковиков собирал и исследовал всю жизнь агаты и доказал, что это не мертвые камни, а живые организмы со многими признаками, свойственными живому.

ЛК:

Из «Моего Дарвина»:

Живые камни, живые растения и другая вся живность, включая человека, – все живое, в новом тысячелетии это непременнейшим образом надо осознать нам. Чарлзу Дарвину это было не в новинку: «Капитан Ланкастер, повествуя о своем путешествии, 1601 г., говорит, что на морских песках у острова Сомбреро в Ост-Индии он «нашел небольшую ветку, наподобие молодого деревца; при попытке сорвать ее она уходит вниз и совсем скрывается, если только не держать ее очень крепко. Сорвав ее, видишь, что корнем ей служит большой червяк, и по мере того как дерево прибавляет росту, червяк убавляет, и как только червяк весь превратится в дерево, он пускает корень в землю и уже так становится большим. Это превращение – одно из самых диковинных чудес, какие я только видел за все мои странствования; ибо, если сорвать дерево молодым, оборвать листья и содрать кору, оно, высыхая, превращается в твердый камень, очень похожий на белый коралл; таким образом этот червяк в превращениях дважды различно меняет свою природу. Мы нарвали их много и привезли домой». Потрясающе. Может, нечто подобное лежит и в истоках агата?

В своей научной работе Боковиков привел 24 цветные фотографии, на которых запечатлены явления зарождения и развития нового организма внутри родительского тела и даже рождение агатика. Так, вот, Янтарик. И что наша жизнь, внучек. Она лишь эпизод в судьбе Мироздания. И, как поется в одной песне, жить надо высоко, рукою звезд касаясь.

ЛК:

«Самый изящный, самый красивый экспонат, шедевр ювелирного искусства – это пасхальное яйцо «Ландыши». Ландыши были любимыми цветами Александры Федоровны, ей и был предназначен этот подарок на Пасху 1898 года. Кроме того ландыши символизировали собой юность, чистоту и нежность, качества, которые Николай так ценил в своей молодой супруге.

Графиня Шуазель-Гуфье, увидав в первый раз Александру Федоровну, «была поражена изяществом и красотой ее стана. Окруженная придворными дамами, она была выше всех их головой, точно Калипсо посреди своих нимф». Позже А. С. Пушкин с восторгом описывал выходы государыни на придворных балах, когда она, «колеблясь, подобно лилии крылатой» входила в тесный круг придворных: